Начало пути

— Нет! Нельзя сомневаться! Раз я уже пришел, значит теперь обязан завершить начатое до конца! — Подбадривая самого себя и стараясь унять легкий, хотя может и не очень легкий, страх, я крепко зажмурился и сделал шаг вперед. Что-то теплое коснулось моей кожи и вскоре окутало все тело. А в следующий миг я уже осознал себя в месте, где не было дождя. Я переместился в подземелье.

* * *

Руки дрожали от холода и напряжения, картинка перед глазами временами смазывалась, а ноги с трудом отзывались на команды мозга. Я бродил по подземелью уже в течении месяца. Взятые с собой припасы закончились еще около недели назад и все время после этого мне приходилось питаться плохо приготовленным мясом обитающих в этом лабиринте монстров. Да, мне не повезло попасть в вариацию подземелья в виде лабиринта. И виной этому наверняка стала повышенная сложность, которая иногда рандомно по времени накладывалась на масштабируемое подземелье. Ее отличительной чертой был красный цвет в первоначально чисто черном входе. Но если бы по количеству цвета можно было бы определить насколько сильно усложниться его прохождение, все было бы в относительном порядке. Только вот сила усложнения накладывалась точно также рандомно, как и время появления этого феномена. И если обычно я с легкостью проходил первые несколько уровней подземелья где-то за неделю, то сейчас даже спустя месяц блужданий так и не нашел переход с первого на второй.

— Г-кх… — С трудом удержался я на ногах, пытаясь побороть накатившую волной боль. Татуировка на груди ярко вспыхнула и я потянулся в сторону висевшего на спине рюкзака. Скинув его на землю, я принялся торопливо рыться внутри, пытаясь отыскать среди содержимого мешочки с обезболивающим порошком. Какого же было мое удивление, когда я так и не смог найти ни одного — только пустые квадратики тканей. Их я в конечном счете и достал, принявшись вылизывать с внутренней стороны, чтобы хотя бы оставшимися на ткани крошками порошка притупить разрывающую на части боль. Не закричал от нее я только из-за страха привлечь монстров и кое-какого привыкания. Все таки счет времени я в этом подземелье уже давно потерял и количество проведенных здесь дней высчитывал только по количеству активаций татуировки. Из-за невозможности точного определения времени я, также, потерял возможность принимать обезболивающе заранее и поэтому даже после его принятия полностью погасить боль не удавалось. Но это еще ничего. Самое страшное, это когда боль настигает во время боя, как у меня было в первые разы после уничтожения одним из монстров наручных механических часов — довольно редкого в наши времена приспособления. В тот раз, отвлекшись на их потерю, меня ранили впервые. Второй раз был во время неожиданного наплыва боли. Третий и четвертый были также спровоцированы болью от татуировки, а пятого ранения я пока что не допускал. И очень надеюсь, что не допущу и впредь. Но отсутствие обезболивающего многократно уменьшает вероятность подобного. Сейчас меня спасли его остатки, а что будет в следующий раз? Так. Нужно срочно искать переход. И желательно найти его до следующего приступа.

* * *

Я не успел. Боль настигла меня в момент наблюдения за монстрами, что находились в одном из проходов лабиринта, который судя по всему и стерегли — и это показалось мне подозрительным. Пройдясь по телу приливной волной, боль помутнила мое сознание и заставила упасть на колени. Крепко стиснув зубы и сжав кулаки, я пытался ее притупить и перетерпеть, но в конечном счете все же не смог сдержать тихого вскрика, больше напоминающего всхлип. К сожалению, даже этого оказалось достаточно для того, что бы монстры меня заметили и кинулись в атаку.

Ну, вот и все. Вот и кончена моя короткая жизнь. — Уже было решил я, как ярко полыхающий на груди свет принял форму уменьшенной копии Лаэндела и бросился с ходу в бой. Что происходило дальше мне увидеть не довелось, так как перед глазами потемнело, а тело перестало слушаться. Я почувствовал, как кулем свалился на землю и как она мелко задрожала от поступи бегущих в мою сторону монстров. Я слышал их рев и болезненные, а иногда и предсмертные, вскрики, чувствовал неприятный запах крови, ощущал на языке ее металлический привкус. Но совершенно ничего не мог поделать.