Начало пути

– Я-то поддерживаю, а вот как другие члены правления корпорации, не знаю. Про разговор с президентом я ещё никому, кроме вас, не говорил. Решил, что нечего панику наводить – нужно сначала самому во всём разобраться.

– Вот давай и разбирайся, и подключай корпорацию к операции – назовём её «спасение России». Обстановка архисложная – «Рексы» и ребята выпускных классов кадетского училища могут скоро понадобиться. В Пакистане какое-то подозрительное копошение. Единственное, что в этой обстановке немного успокаивает, это позиция Запада. Они-то точно пронюхали, что с президентом случилась беда (слишком много у них в нашей элите агентов влияния), но, как ни странно, не разбалтывают ситуацию. Даже, можно сказать, оказывают помощь в этой тяжелейшей ситуации. Вон всю свою прессу взяли за горло, чтобы не воняла по нашему поводу и не раскачивала ситуацию. Наверное, боятся, что если нас сильно клевать, то возьмём и совсем сблизимся с Китаем, и настанет им тогда – кирдык. В общем, с точки зрения общественного мнения – всё спокойно, тишь да благодать в стране. Но это внешне, а на самом деле всё клокочет и бурлит – взорваться может в любой момент, ведь по нашей традиции слишком много завязано на президенте. – Ну, с «Рексами» понятно, а ребят-то зачем мобилизовывать? Они же ещё совсем зелёные – молоко на губах не обсохло.

– Зачем-зачем, дело гражданской войной пахнет, ваххабиты начинают поднимать голову. Центральные власти в растерянности, чиновники на местах вообще могут впасть в панику. Так что все патриотические силы нужно как можно быстрее подготавливать к подавлению беспорядков. А как ваши салаги себя в Дагестане показали, это мы знаем. Может быть, им придётся себя так же показать и в Казахстане, а также в некоторых других среднеазиатских республиках. Ваххабиты и сторонники ИГИЛ там уже сейчас начинают своё чёрное дело, русскоговорящих прижали так, что пикнуть невозможно. Чтобы помочь нашим братьям, по понятным причинам войска мы вводить туда не можем, государственные структуры тоже, остаётся единственный вариант – люди, не связанные с государством, а силы и организационные структуры есть только у казаков и у корпорации. Ладно, я тебе всё сказал, что мог, об остальном сам догадаешься, да и ваши аналитики в корпорации, думаю, помогут.

На этом наша беседа с Владимиром Тимофеевичем закончилась. Я поспешил обратно в свой офис, чтобы оттуда связаться с Тургояком. Просто с сотового телефона звонить было нельзя – информация, которую я собирался довести до членов правления корпорации, была секретная, а спецаппаратура, которая обеспечивала такую связь, располагалась только в нашем здании.

Но позвонить у меня так и не получилось – сначала дело приняло такой оборот, что не до того было, а потом возможности не было – улетел я, Серёга, из Москвы, и не куда-нибудь, а в Штаты, и пригласили меня ни больше ни меньше как на заседание Бельведерского клуба. Вот-вот, на экстренное собрание самых влиятельных людей Запада, а проще сказать – на чрезвычайное заседание мирового правительства. Я просто обалдел, когда, подъехав к нашему зданию, поднялся в свой офис и в приёмной моя секретарша отрекомендовала ожидавшего меня господина как представителя Бельведерского клуба. Ей-то простительно, она никогда и не слышала о таком образовании, но этот господин-то каков. В голове сразу же возникла мысль, что это чья-то глупая шутка подослать ко мне какого-то клоуна, и я уже готов был вызвать охрану, но этот клоун, наверное, предвидя такую реакцию, заявил:

– Господин Ломин, подождите с решительными действиями, давайте пообщаемся несколько минут, а потом вы можете вызывать охрану. Вот, пожалуйста, прочитайте рекомендательное письмо, а потом я предоставлю вам другие доказательства.

Он протянул мне лист бумаги, и я машинально его взял. Сразу в текст не вчитывался, но подпись на этом листке была до боли знакома. Это была подпись председателя правления Дойчебанка. Этот банк был основным нашим контрагентом во всех финансовых операциях на территории Европы. Так что грех мне было не узнать эту подпись. Увидев столь знакомый размашистый росчерк, я, естественно, начал читать сам текст. Он был написан по-английски, но, как ты знаешь, я свободно владею этим языком. В этом коротком послании было сказано, что податель сего письма является представителем очень влиятельной организации, и была просьба, чтобы я оказал любое содействие этому господину. Неважно, какие будут затраты – Дойчебанк возместит любую сумму. «Да-а-а, если крупнейший банк Европы даёт такие обязательства, то по меньшей мере нужно поговорить с этим человеком» – так думал я, приглашая господина в сером костюме в свой кабинет.