Начало пути

Наконец, вдоволь наоравшись «Бури», казаки несколько успокоились. Домна Терентьевна тут же самолично поставила пластинку «На сопках Манжурии». Танцевать вальс вышло не так уж много пар, чиновники из почтово-телеграфного отделения связи, конторы сберегательного банка, приказчики, заведовавшие купеческими складами на Гусиной пристани, и магазинами в станице. Все когда-то жившие в городах, учившиеся в реальных и коммерческих училищах, они, наконец, получили возможность выйти из тени разудалой казачьей стихии. Их партнёршами кроме жен, стали несколько девушек-казачек, учившихся в Усть-Каменогорском Мариинском училище, так называемой прогимназии, и первой в уезде, открывшейся в 1914 году в том же Усть-Каменогорске частной женской гимназии. Получили возможность показать своё умение и казаки-подростки, приехавшие на каникулы учащиеся средних учебных заведениях. В них во всех учили танцевать вальс. Впрочем, немало девушек, даже не учась в гимназии и «Мариинке», но которым приходилось видеть этот «благородный» танец где-нибудь, например, в том же усть-каменогорском «Народном доме», схватывали мелодию и движения по наитию и тоже готовы были танцевать. Так что вскоре стал ощущаться явный недобор кавалеров, а танцевать девушке с девушкой было не принято.

Полина словно сбросила свою полудрёму, едва услышала звуки вальса и потянула Ивана за собой в пока ещё не тесный круг танцевальных пар. И здесь сразу стало ясно, что танцевать вальс, как танцует его невеста, здесь не умеет никто. Иван в кадетах и юнкерах никогда не считался искусным танцором. И сейчас только отсутствие настоящих ценителей среди большинства зрителей позволили ему избежать неодобрительных отзывов, ибо уж очень он был неловок рядом с виртуозной и какой-то вдохновенной Полиной. Впрочем, один ценитель среди гостей всё же нашелся – Василий Арапов. Он в отличие от Ивана, танцор был искусный, лучший в их кадетском классе. Сейчас он стоял в стороне, с презрительной усмешкой смотрел на танцующих и с откровенной ненавистью на Ивана. Он бы сейчас всем здесь показал как надо «вести даму» в вальсе, тем более такую как невеста, он бы станцевал с нею…

Володя не любил спиртное и старался пропускать тосты, хотя некоторое его ровесники из прежних станичных друзей уже пристрастились к зелью, и в охотку под хорошую закуску могли выпить немало. Когда вышли во двор, и после плясок и «Бури» началось «вальсирование», кадетское воспитание сказалось. В корпусе регулярно устраивались совместные балы с гимназистками, но там танцевали, как правило, кадеты двух старших классов, а младшие, в том числе и он, в основном подглядывали из-за спин. Здесь он неожиданно для себя смело шагнул к девушке в нарядном с кружевными оборками платье и толстой рыжей косой, увлеченно следящей за танцующими. По виду она где-то была его ровесницей.

– Позвольте вас пригласить на тур, барышня? – он специально старался придать мужественности, басовитости своему голосу.

Володя не сомневался, что девушка, судя по платью дочь какого-то небедного казака, и скорее всего учится либо в старших классах станичного училища, или в Мариинке, а раз так, то должна быть польщена, что ее приглашает не кто-нибудь, а сын атамана, кадет омского кадетского корпуса. Если же она по каким-то причинам не умеет вальсировать, он заранее продумал, что вызовется тут же ее и научить – уж больно она ему глянулась. Девушка застенчиво зарделась и совершенно неожиданно в ответ сделала настоящий, полный книксен. «Ого, не иначе это ее моя сестрица в училище выучила так приседать», – удивлённо подумал Володя.

– Извините, я… я не очень хорошо танцую, – как и предполагал Володя смущённо ответила девушка.

– Ничего, здесь почти все не очень, – Володя снисходительно кивнул в сторону танцующих. – Я вам помогу, вы не бойтесь, вальс не такая уж трудная наука.

Девушка вдруг со смешинкой в глазах оглядела Володю, и уже совсем не робко, а как будто даже привычно подала ему руку… Когда они вышли в круг танцующих, неожиданно выяснилось, что танцует она не то что не хуже, а заметно лучше его. От такого «открытия» Володя так растерялся, что несколько раз едва не наступил партнёрше на ноги.

– Где вы научились так танцевать? – не мог не спросить Володя, когда они кружились уже под музыку штраусовского «Голубого Дуная».

– В Усть-Каменогорске, в гимназии, Владимир Тихонович, – проказливо потупила глаза девушка.

– Так вы учитесь в гимназии… а я думал… Тогда позвольте спросить ваше имя, – Володя уже не изображал из себя бывалого кавалера.

– А вы разве не помните меня? – девушка вновь смотрела на него лукаво.

Теперь уже Володя смущённо покраснел, силясь вспомнить, где он мог ее видеть… но так и не вспомнил.

– В позапрошлом году, так же летом вы со своими батюшкой и матушкой приходили на именины моей мамы… Мой папа хорунжий Щербаков Егор Иванович, – решила помочь ему девушка.