Начало пути

Мы вошли внутрь. Ноздри приятно защекотал запах свежего сруба, легкий аромат жареного мяса, кисловатый дух вина. А вот глаза чуть подвели. После солнечного дня они не сразу разглядели все, но зато до ушей донеслись звуки бурного гулянья в одном из углов. Руна взглянула туда мимолетом, нахмурилась и зашагала к стойке.

– Чего изволите? – спросил полноватый лысеющий ольджурец лет сорока, выпрыгнув из-под стойки, как черт из табакерки. Пальцами правой руки он бережно сжимал кирам. Наверное, за ним и наклонялся.

– Жаркое из кроги, верлонский соус, редь вареную, – принялась перечислять Руна, а трактирщик закивал, как индюк, после каждого названия. – Салат овощной, хлеб и… – Бабуля на секунду запнулась, а потом немного стыдливо добавила: – Две кружки хорского.

Хорского? Я хмыкнул. Чего это она решила расслабиться?

Трактирщик тут же засуетился, указав перед этим на столик в середине зала. Мы уселись, сняв рюкзаки и засунув их под стол. Огляделись с интересом. Если бы не разгулявшиеся в углу пятеро мужчин, то обстановка здесь была довольно уютная и спокойная. Облокотившись на столешницу, я стал незаметно разглядывать загулявших. Руна, заметив, довольно закивала.

– Молодец, – тихо выдохнула она, чуть подавшись вперед. – Всегда нужно изучать обстановку. Подметил некоторую странность?

Я кивнул. Конечно, подметил. Гуляющие были простолюдинами, это если судить по первому взгляду, а вот на второй взгляд это уже вызывало сомнения. Нет, четверо из них действительно были простачками-сельчанами, а вот пятый…

Такая же, как у остальных, куртка, такая же прическа – под горшок, бородка один в один с остальными, но… В каждой схожести было одновременно и отличие. Куртка новая – а у остальных потертые едва ли не до дыр, волосы не засаленные, а словно даже припудренные, бородка… бородка аккуратная до неприличия для простого сельчанина.

Трактирщик самолично притащил заказанное, похвалил короткими, в одно предложение, аннотациями каждое блюдо и учтиво удалился. Мы подняли кружки, чокнулись не сильно и утолили жажду. Потом принялись за аппетитное жаркое, поливая мясо верлонским соусом. Похож этот соус был на земной майонез, причем недешевый. Впрочем, это у нас он был бы недешевым, а здесь все делается из натуральных продуктов и ни о какой химии речи даже не идет.

Хорское приятно растеклось по телу, проникло в мозг и слегка одурманило. Настроение тут же поднялось, и боль в теле, моя неотступная спутница вот уже на протяжении шести дней, почти перестала ощущаться. Эх, жизнь хороша!

Чередуя мясо с салатом, я продолжал поглядывать в угол. Было и еще одно отличие в пятом гуляющем. Вел он себя совсем не как его собутыльники-простолюдины. Те гуляли шумно, кричали, размахивали руками, а он был на их фоне похож на каменную статую. Лишь изредка что-то поддакивал, кивал дружкам и сдержанно улыбался.

Мы снова приложились к вину. А что? Дорожную пыль нам сегодня больше не топтать, и принять перед сном, чтобы спалось крепче, можно себе позволить.

Краем глаза приметил движение справа. Я отвел кружку от губ и повернул голову. Банальная ситуация для всех дешевых забегаловок – двое изрядно подпитых направлялись к нам. Один из них был хмур, но не от злости, а скорее от перебора с алкоголем, второй, наоборот, улыбался во все свои… ну примерно зубов двадцать.

– Уважаемые, – бодро прокричал улыбчивый, подойдя к нашему столику, – не откажитесь разделить с нами радость. Ик. Вон тот славный парниша, – он указал рукой на странного мужчину, которого я уже мысленно нарек «пятым», – отмечает свои, ик, именины. Выпейте за его здоровье.

– Вряд ли. – Руна холодно посмотрела на подошедшего. – И когда дойдешь обратно до своего столика, передай парнише, чтоб он вас заткнул. Галдите, как бешеные кроги.

– А? – не понял улыбчивый. Секунд на пять его заклинило, потом улыбка медленно сползла с губ, а моя правая машинально потянулась к рукояти клинка. Легкое опьянение тут же как рукой сняло.

– Обижаешь, мать, – зло прошипел второй подошедший, вперившись пьяными глазками в Руну. – Мы к тебе по-хорошему.

– Вот и ступайте отсюда по-хорошему, – сухо ответила бабуля.

– Ну, ты, мать, – дернул головой улыбчивый, – ты это… того. Не бузи. Чай не у себя дома. На, выпей…

Он резко вытянул руку, в которой была кружка, и тут же отлетел в сторону. Вскочившая бабуля нанесла молниеносный хук. Улыбчивый грохнулся на пол, метрах в двух от столика, кружка же отлетела гораздо дальше и громко ударилась об стену, залив ее вином, и затарахтела по полу.

– Ты… – выкрикнул второй и бросился на бабулю, но получил удар сплетенным «кулаком» и с размаху бухнулся на спину. Зашипел, задыхаясь от сильного удара, а бабуля добила его еще одним «кулаком» прямо в лоб.

– Эй!

Я подскочил, бросил взгляд в угол, одновременно вытягивая меч. «Пятый» уже поднялся и вышел из-за стола. Моя рука замерла на полпути, ладонь разжалась, и меч вернулся на место. Странный мужчина был достаточно высок, худоват для воина, но в движениях чувствовалась уверенность. А вот холодного оружия у него не было.