Начало пути

Я гнал со скоростью пятьдесят, а то и шестьдесят миль, а разрешалось там не больше сорока - интересно, что на это скажет полицейское начальство, которое расположилось на заднем сиденье? Начальство помалкивало - ну, думаю, ладно, может, нас нагонит патрульная машина и арестует, полюбопытствует, почему это мы так спешим. Погляжу, какими глазами они тогда посмотрят друг на друга. Машин на шоссе было не густо, и я подумал: хорошо бы я вообще катил один и чтоб на несколько сот миль ни спереди, ни сзади - ни души. Будь я королем, я бы издал указ, чтоб в такие-то и такие-то дни мои подданные не появлялись на магистрали, и тогда садился бы вместе со своим премьер-министром, военным министром и начальником полиции в мощный «роллс-ройс» и на самой большой скорости мчался куда вздумается. А пока на английских магистралях порядочный шофер каждую минуту рискует головой. Эта поездка была отличной школой для моего самообладания: мчишься вроде из одного города в другой, а это все Лондон, и ему нет конца, охота ругаться на чем свет стоит, да из-за пассажиров приходится молчать, А тем двоим на заднем сиденье и горя мало. Наконец Моггерхэнгер раскатисто рыгнул, и тогда Лэнторн шевельнулся и спросил:

- Что вы сказали?

- Ничего не сказал,- ответил Моггерхэнгер.

Услыхав голос хозяина, Длинный Том прыгнул к нему на колени, но тот брезгливо его согнал. Моггерхэнгер поставил на своем, только это и было важно для него и всей его шатии. Сперва он спросил Лэнторна, может, тот махнет рукой на инструкцию и позволит ему на денек отлучиться, свезти своих любимых собак на бега в Девон? Поначалу Лэнторн вроде даже прикидывался, будто ничем не может этому посодействовать, но потом смягчился, только поставил условие: он самолично будет сопровождать Моггерхэнгера, да притом поставит на хваленых моггерхэнгеровских псов и, может, кой-что выиграет. Моггерхэнгер поклялся, что они выиграют любые гонки, и уж я-то знал - так оно и есть. Не могли они не выиграть, и я готов был поставить на них все до последнего гроша. Утром перед отъездом я видел: Клод сунул в свой чемоданчик допинг и шприц с иглами, хотя Лэнторн про это, может, и не знал. Да нет, экий я дурак, как же он может не знать, ясно - знает, Джеймс Лэнторн и Клод Моггерхэнгер друг друга стоят, оба - мошенники самого крупного калибра, это я понял, когда гнал к Бейсингстоку со скоростью шестьдесят миль в час. Если и был в нашей машине ангел, так только я, и я твердил себе: гляди, мол, не возгордись, это уж ни к чему.

Лэнторн, должно быть, не спал; когда нас обогнал какой-то «ягуар», он сказал:

- У этого подонка скорость больше семидесяти. Будь я в полицейской машине, я б его задержал.

- Ужас что за нахалы разъезжают нынче по дорогам,- сказал Клод.- Моя бы воля, я поднял бы цену на машины до десяти тысяч фунтов наличными, а нет у тебя таких денег, ходи пешком или садись в автобус. Сразу бы полегчало. А становится все хуже и хуже.

Он достал бутылку коньяку и серебряный стаканчик, налил до краев и передал Лэнторну, а тот молча его осушил.

- Как насчет карт? - спросил Клод. И тот, наверно, кивнул: я слышал, открылся чемоданчик, зашелестели карты - их тасовали уверенной рукой. На меня пахнуло сигарным дымом, донесся звон монет.

Я остановился перед светофором и обернулся было, хотел посмотреть, какая игра, но Моггерхэнгер рявкнул:

- На нас не глазей и разговоры наши не слушай. За то тебе и платят. Не за то, что правишь. Править всякий дурак может.

Довольный собой, он засмеялся, засмеялся и Лэнторн, тут как раз дали зеленый, я в сердцах рванул машину, карты у них чуть не смешались. Уж не знаю, почему Моггерхэнгер не полоснул меня бритвой по шее или не уволил тут же, не сходя с места. Видно, ему вдруг подфартило, и теперь уже Лэнторн приуныл. Мы остановились перекусить, и я подумал: из них двоих Моггерхэнгер куда больше смахивает на фараона - самый что ни на есть несгибаемый полисмен, Мы/закусили, выпили чаю, и все повеселели.

В одиннадцать часов, уже недалеко от стадиона, я услышал - они спрятали карты. Моггерхэнгер был явно не в духе: он проиграл пять фунтов. Понятное дело, миллионер проигрывать не любит, а о потерянных деньгах горюет куда больше какого-нибудь бедняги, у которого утекли последние гроши.

- Отыграетесь на обратном пути,- дружелюбно сказал Лэнторн.

- Отыграюсь, черт возьми,- пообещал Моггерхэнгер.- А сейчас пора заняться псами,- прибавил он,- Держите этих стервецов.

Взвизгнула одна собака, другая, потом шлепки по собачьему заду - чтоб снадобье лучше всосалось, и оба мои пассажира решили: теперь полный порядок.