Начало пути

— Я бы готовила для вас еду совершенно бесплатно, ты прекрасно это знаешь, — сказала Паулина, качая головой. — И твой отец тоже об этом догадывается. Мне хватило бы собственного уголка в резиденции да времени для прогулок по холмам. Понимаешь… Скоро ты станешь совсем такой же, как твой отец. Ты всё больше на него похожа.

— Ни за что на свете!

— Ты унаследовала его таланты, и, когда он пользуется чёрным льдом, ты всегда рядом. Он обучает тебя всем этим вещам. В один прекрасный день ты продолжишь его дело.

— Ну, он не такой уж и старик. К тому же Пип — мальчик, он унаследует…

Паулина взяла руку девочки и погладила её ладонь.

— Ах, Фурия. Тебе неплохо было бы время от времени наведываться в мир, который там, за оградой, а не только смотреть в свои старые книги. Времена изменились. Сейчас всё совсем не так, как было сто лет назад даже здесь, в резиденции. И твой отец прекрасно это понимает. Он хочет, чтобы его наследием управляла ты, а не Пип.

— Даже если ты и права, я всё равно прослежу, чтобы всё здесь осталось как прежде. Ты и Вэкфорд… — Она запнулась, потому что вдруг поняла, что Паулина печётся вовсе не о своей работе.

Что-то особенное витало в воздухе, какое-то ощущение перемен. Когда после лета приходит осень, другими становятся не только погода и цвет листьев. Меняется воздух, меняется даже свет солнца. Похожее ощущение появилось сейчас здесь, в резиденции. Как будто враз выкрутили все лампочки в доме, и коридоры стали темнее, а тени глубже.

— Всё меняется, — сказала Паулина. — Такова жизнь, таково течение времени. Ты выросла, и даже Пип через несколько лет тоже станет взрослым.

Обе они усмехнулись, словно эта мысль показалась им абсолютно нереальной.

— Он забудет свой нелепый клоунский грим, а ты станешь настоящей женщиной. Так и должно быть. Но я чувствую, что это ещё не всё. — Она резко замолчала, не решаясь продолжать. Затем взяла себя в руки и заговорила снова: — Однажды у меня уже было подобное ощущение. Десять лет назад, когда…

— Когда умерла мама?

— Да.

Внутри у Фурии всё сжалось от боли, но она заставила себя улыбнуться, отодвинула миску и обняла Паулину. Та обняла её в ответ.

— Мне не следовало этого говорить. Ты меня не слушай. Наверное, я слишком часто брожу в одиночестве по холмам.

— Возьми с собой Вэкфорда, — предложила Фурия. — В следующий раз, когда соберёшься, пригласи его.

— Ты действительно думаешь, что это хорошая идея?

— Конечно.

— Он скажет, что у него полно дел. — В уголках глаз Паулины появились крошечные морщинки, которые проявлялись, лишь когда она улыбалась. — Какой же он всё-таки застенчивый…

Они снова улыбнулись друг дружке, и Паулина поцеловала Фурию в лоб.

— И не позволяй отцу распоряжаться собой. Он очень любит тебя и гордится тобой. Возможно, у него не очень получается это показать, но ему…

— Нужен преемник.

Паулина покачала головой:

— Дело не только в этом, ты и сама всё прекрасно знаешь.

Фурия снова обняла её и сделала несколько шагов к двери холодильной камеры.

— Кажется, мне надо поторапливаться. Интересно, что у него на уме на этот раз.

— Конечно.

Голос Паулины был всё ещё задумчивым, но уже не таким грустным. Несколько секунд кухарка наблюдала за девочкой, а затем медленно повернулась к кипящему котлу.

На крючке у входа в холодильную камеру висели две мягкие варежки. Фурия надела их и взяла из ящика молоток и зубило. Затем нажала на ручку двери. Та с шипением отворилась, и на кухне повеяло арктическим холодом.

Фурия подставила под дверь подпорку и проскользнула внутрь. Продуктов на полках было совсем немного, они вполне могли бы поместиться в обычном холодильнике. Но этот холодильный блок являлся частью резиденции точно так же, как и библиотека, и римские развалины в парке. И пока в нём хранился кусок льда из замороженных чернил, охлаждение в камере не выключалось никогда.

Иссиня-чёрный куб стоял в самом дальнем углу, на грубой деревянной раме. Когда-то эта была огромная ледяная глыба размером с кубический метр. Но на протяжении многих лет от него с левой стороны откалывали кусок за куском, и теперь этот куб уменьшился почти на треть. С виду он был похож на чёрный карьер.

С помощью молотка и зубила Фурия отколола пару кусочков льда и положила в миску. Если их растопить, то получится несколько ложек невидимых чернил.

Когда Фурия вышла из холодильной камеры, закрыла её и положила на место молоток, зубило и варежки, Паулина даже не повернулась. У порога кухни девочка оглянулась:

— Я не уйду, Паулина. Никогда.

— А вот следовало бы. И подальше, чтобы Академия тебя не нашла.

— Я её не боюсь. Никто не может сказать наверняка, ищут ли они нас вообще. Столько лет спустя.

— Твой отец в этом уверен.

— Мой отец уверен во многих вещах…

Фурия просто не могла больше говорить об этих, как она считала, навязчивых идеях своего отца, которые не имели никакой связи с реальностью. Поэтому она лишь пробормотала что-то неразборчивое, пожала плечами и добавила:

— Здесь всё останется по-старому. Так было и будет всегда.