Начало пути

— Всё хорошо, господин, — ответила она тихо.

На этот раз я решил выпытать у неё подробности, сегодня я устал не слишком сильно, и силы продолжать разговор были.

— Я же вижу, ты в последнее время сама не своя, не улыбаешься и меня сама перестала целовать, — неожиданно вспомнил я.

Девушка вздрогнула и затряслась. Она плакала.

— Что случилось, моя хорошая? — спрашивал я, успокаивая её и гладя по голове рукой.

— Вы рассердитесь, господин, — сквозь рыдания услышал я.

— Вот если ты сейчас не успокоишься и не расскажешь мне, что случилось, то я точно рассержусь. — Я сделал свой голос немного строже.

Уловив изменение тона, девушка перестала плакать и, вытирая руками лицо, села на кровати, повернувшись ко мне.

— А вы точно не рассердитесь, господин? — спросила она.

Хотя я устал ей повторять, чтобы она называла меня Максом или Максимильяном, Сатти до сих пор так ни разу меня по имени не назвала.

— Говори, милая, — подбодрил я её.

— У меня свадьба назначена этой весной, а я у вас служу, и вы меня заставляете ублажать вашу плоть, — запинаясь и стараясь не смотреть мне в глаза, заговорила она. — Крис говорит, не бывать свадьбе, если я от вас не сбегу. А я ему говорю, что не могу сбежать, так как вы рассердитесь и велите отца с матерью повесить. А он говорит, что тогда не бывать свадьбе, а я его очень люблю, потому что он хороший.

От её слов у меня возникло такое чувство, будто мне вскрыли грудь, достали из неё сердце и при мне разрезали на части.

Стараясь оставаться спокойным, я переспросил, в бессмысленной надежде на то, что, может, я её не так понял:

— Сатти, ты говоришь, что я заставляю тебя спать со мной?

Девушка посмотрела на меня, как на лунатика, и ответила:

— Конечно, заставляете. Я ведь Криса люблю, а он из-за этого отказывается на мне жениться.

По извлечённому из меня сердцу ещё раз провели ножом. Я неверяще посмотрел на Сатти, девушка была абсолютно серьёзна.

— А зачем же ты согласилась на работу в замке, в первую ночь легла со мной в постель и вообще зачем заговорила со мной на празднике? — спокойствие давалось мне с огромным трудом.

Чтобы не накричать на девушку, я вынужден был с силой сжать кулаки, так, чтобы ногти впились в ладони до боли.

— Так ведь вы наш господин, вам нельзя отказывать, вы и папу и маму можете повесить, и братиков тоже, — залепетала девушка, почувствовав моё состояние, всё же мы провели вместе более двух месяцев. — А на празднике я к вам подошла, чтобы поблагодарить за спасение, отец сказал, с меня не убудет, если господина отблагодарю.

Я смотрел в её совсем недавно родное и любимое лицо, понимая, что ещё минута — и я не смогу сдержать себя.

— Поправь меня, пожалуйста, если я в чём-то ошибусь, — прохрипел я, решив поставить для себя всё на свои места. — На празднике ты ко мне подошла по просьбе своего отца, в замок пришла потому, что боялась меня, спала со мной на протяжении этих двух месяцев по принуждению, тебе это не нравилось, потому что ты любишь Криса и хочешь за него замуж? Я всё правильно изложил?

Девушка даже обрадовалась моим словам:

— Всё правильно, господин, вы так всё подробно объяснили, просто удивительно, как правильно.

Внезапно я успокоился, девушка тут была совсем ни при чём, это я возомнил себя Казановой и покорителем девичьих сердец. Прокашлявшись, чтобы избавиться от комка в горле, я сказал ей:

— Ты хорошая девочка, Сатти. Поэтому завтра Марта даст тебе расчёт и премию от меня, на вашу с Крисом свадьбу. Ты можешь вернуться к Крису и быть счастливой.

Девушка сначала обрадованно засмеялась, но потом нахмурилась:

— А вы не рассердитесь? Не будете наказывать моих родителей?

— Поверь, Сатти, наказывать я никого не собираюсь, — закашлялся я, мне никак не удавалось избавиться от того комка.

— Вы такой хороший, господин, — засмеялась девушка. — Хотите, я ещё раз с вами?

— Нет, сегодня больше не хочу, — ответил я. — Заболел, наверное. Ты ступай к себе, не хочу тебя заразить.

Девушка обеспокоилась:

— Правда? Может, мне вина принести, с пряностями? Оно вам быстро поможет.

— Нет, Сатти, всё нормально, иди к себе, завтра всё будет хорошо, — снова закашлялся я.

— Ну ладно, — серьёзно ответила девушка. — Вы правда не сердитесь, господин?

— Иди уже, — едва не рявкнул я на неё, ком в горле стал непереносимым.

Девушка вылетела из постели и, быстро одевшись, выбежала из комнаты. Встав, я закрыл за ней дверь на засов и упал в кровать — проклятый комок вырвался из меня вместе с потоками слёз. Было невыносимо стыдно и больно узнать, что девушка, к которой я так привязался, спала со мной только из-за боязни, что я наврежу её родителям. Уязвлённая гордость и растоптанное самолюбие выливались из меня наружу с каждой слезой. Когда слёзы закончились, я перевернулся на спину и понял, что сегодня уже не засну.