Начало пути

— Она в то время не знала, что вы красивы и величественны, сир, — улыбнулся герцог, — я просто рассказал ей, насколько вы благородны и справедливы. Узнав об этом, она по собственной воле решила провести с вами вечер.

Король радостно засмеялся и от предвкушения потёр свои пухлые руки.

«Как выяснилось, графиня очень любит свою семью, так что пришлось намекнуть ей на возможное исчезновение и гибель её мужа, а также детей в том случае, если она откажется встретиться с тобой, жирная свинья, — добавил про себя герцог. — Впрочем, моя работа завершена, она придёт к тебе на ночь, а что ты с ней будешь делать — это уже твои проблемы».

— Жаль, надо одеваться к балу, — расстроенно сказал король. — Я бы с удовольствием сменил бал на свидание с этой красоткой.

— Да, по поводу бала, — как бы вспомнил герцог. — У меня появился кандидат в послы к гномам. Вы не против, сир, если я распоряжусь о его назначении?

Король, уже витавший в облаках от предвкушения скорой встречи с девушкой, которой добивался уже более полугода и даже хотел ради этого отправить её мужа к гномам, среагировал только на слово «посол».

— Опять тратиться на жалованье, герцог, — недовольно скривился король, не желавший расставаться ни с одним сестерцием на что-либо иное, кроме ублажения своей натуры.

— Не переживайте, ваше величество, — улыбнулся герцог, догадывавшийся о возможном ответе короля, — поскольку враг мой, то и жалованье буду платить ему я.

Король засмеялся:

— Надеюсь, Торгидор быстро пошлёт его тело назад, и вам не придётся долго выплачивать ему жалованье.

Герцог про себя поморщился. Малодушие короля в той нехорошей истории с гномом, в отсутствие главы Тайной канцелярии, который смог бы договориться с этим фанатиком Антонием, привело к полному прекращению торговли между Шамором и гномами. Герцог владел парой торговых домов и теперь не получал от них прежней прибыли, поскольку приходилось караваны для торговли с гномами гонять в Тарон или Газар, что крайне увеличивало издержки.

И всё из-за чего? Этот толстый дурак отдал паладинам гнома, который просто ковал превосходные мечи, рубящие всё то, что ковалось кузнецами Шамора. Пара анонимных доносов на гнома от теряющих прибыль столичных оружейников о якобы колдовских делах мастера — и вот он уже в пыточной Священного Ордена.

«Вот и будет первое дело для этого юного барона, — подумал герцог, — пусть оживит торговлю. Сумеет — возьму его под своё крыло, мне нужны такие помощники».

— Тогда, ваше величество, подпишите, пожалуйста, указ. — Герцог достал припасённый документ, в который требовалось вписать только имя вновь назначенного посла к Подгорному престолу.

Король, мельком взглянув на пергамент, быстро расписался, положив его на принесённую наложницей подставку с письменными принадлежностями. Другая наложница поднесла королевскую печать, и король приложил её к накапанному воску. Герцог аккуратно подул на оттиск, давая воску застыть, и, вытащив из набора коробочку со специальным порошком, посыпал его сверху. Порошок придавал воску хорошую прочность и в то же время не позволял подделывать королевские печати, так как на свету эта смесь мерцала жёлтым цветом. Именно поэтому состав порошка и способ его приготовления держали в строжайшей тайне.

— Когда она прибудет во дворец? — спросил король, мысли которого были далеки и от указа, и от предстоящего утомительного бала.

— Ваше величество, — улыбнулся герцог, — я сам приведу её к вам после официальной части бала, на которой вы обязаны присутствовать.

— А её муж? — спросил король.

— Муж ещё три дня назад слёг со странной болезнью, которую не могут вылечить наши врачи, — поклонился Валенса.

— Я доволен вами, герцог, — довольно улыбнулся король, и его маленькие глазки блеснули, — и благодарю за такой хороший подарок.

— Ваше величество, вы всегда можете полностью на меня положиться, — поклонился Валенса в пояс.

— Я знаю, герцог, — улыбнулся король и крикнул наложницам: — Живо меня одевать.

Герцог, ещё раз поклонившись, вышел из королевской опочивальни: нужно было срочно заняться обеспечением защиты барона.

Человек герцога вывел меня на прежнее место и, доведя до Зала, где уже вовсю шумел бал, исчез.

— Его королевское величество, властитель Шамора и помазанник Бога, Нумед III, — провозгласил распорядитель бала через несколько минут после того, как я вошёл в зал и от пережитых волнений накинулся на еду, в изобилии выставленную на накрытых вдоль стен зала столах.

Я оторвался от еды и посмотрел в сторону, откуда шёл голос. Внимание всех окружающих было приковано к высокому помосту в дальнем от меня конце зала. Я решил наконец увидеть короля, поэтому со вздохом отложил тарелку и пошёл туда. Даже не доходя до него, я увидел, что на возвышении стоит огромный трон, а справа и слева от него — пять кресел с высокими спинками. Ножками трону служили четыре львиные фигурки, держащие в передних лапах сиденье, а на его обшитой бархатом пурпурной спинке сияла в свете множества свечей трезубая корона, по всей видимости, вышитая золотыми нитками.