Начало пути

Ирина Анатольевна разливается соловьем, рассыпаясь в благодарностях к нам. А я рассматриваю воспитанников. Малыши с нетерпением поглядывают на конфеты, ожидая, когда торжественная часть закончится, и им можно будет попробовать лакомства. Реакция подростков другая. Одни слушают с интересом, и разглядывают нас. В глазах других мелькает откровенная неприязнь. Особенно меня интересует небольшая группа девчонок и пацанов лет 16–17, расположившаяся у окна. Наглые рожи, развязные позы, пренебрежительные усмешки. Пересекаюсь взглядами с одним из этой компании. В его глазах светится плохо скрываемая ненависть. Верхняя губа чуть приподнята в злобном оскале. Интересный экземпляр. Живое подтверждение теории доктора Ломброзо. Низкий лоб, маленькие, глубоко посаженные глазки, выдающаяся верхняя челюсть. Очень похож на первобытного человека. Заметив мой интерес, «неандерталец» поспешно отводит глаза в сторону.

Директор тем временем передает слово Зорину. Сэнсей приглашает детдомовцев посетить с воспитателями наши воскресные показательные выступления в клубе, обещая достойно встретить всех желающих.

Ирина Анатольевна, улыбаясь, поддерживает его предложение.

Наступает время раздачи подарков малышам. Дети толпятся возле Вани, Ани и Вероники, которые с удовольствием, вручают им игрушки. Шум, гам, радостные вскрики и хлопанье в ладоши. Елена Станиславовна и Марат Альбертович тоже участвуют в процессе, выстраивая детишек в очередь, пресекая толкотню, суматоху и споры из-за презентов. Смотрю за повизгивающими и весело прыгающими малышами и думаю, как же мало таким детям нужно для счастья. Немного внимания и заботы и ребенок просто светится от радости, получая простой подарок.

После этого, торжественная часть заканчивается, и директор предлагает нам, присоединиться к чаепитию. Директор и Зорин усаживаются с малышами. Мальцев с товарищами тоже расходятся по разным концам зала.

— Куда пойдем? — толкает под локоть Иван. Аня тоже вопросительно смотрит на меня.

— А вот к тем индейцам, — указываю взглядом на наглую компанию. Пацаны и девчонки вовсю трескают конфеты, выгребая их из пиалы горстями.

— А чего ты их назвал индейцами? — недоумевает Ваня.

— Потому что дикие и злые.

Подходим и рассаживаемся на стульях. Краем глаза, замечаю, как Елена Станиславовна, весело болтающая с Зориным, прерывается, увидев, к кому мы сели и что-то шепчет на ухо директору.

— Привет всей честной компании, — здороваюсь я.

— Чего надо? — крепкий белобрысый парень угрюмо смотритна меня. Остальная компашка, четыре девушки и три пацана нахально ухмыляются.

— Тебя разговаривать нормально учили? — начинает кипятиться Ваня, но я останавливаю его движением руки.

— А почему так невежливо? — интересуюсь, — Ты всегда так с гостями общаешься?

— Я никого в гости не звал, — бурчит он, — чего надо?

— Поговорить хочу.

— Ну так говори.

— По вашей реакции на нас у меня сложилось впечатление, что мы когда-то вас сильно обидели. В чем дело?

— Ни в чем.

— Вы чего к нам приколупались? — истерично заводится худая девчонка в цветастом платьице, — идите вон к мелюзге, им в уши дуйте.

— Сорока, подожди, — белобрысый жестом останавливает разбушевавшуюся соседку, — пусть скажет, чего ему надо.

С интересом рассматриваю девчонку. Так вот ты какая Сорока, отбирающая у малышей конфеты и избивающая «стукачей».

— Вообще-то я с вами хотел познакомиться, — спокойно отвечаю белобрысому, — Игорь Семенович уже предложил всем желающим посетить наш клуб. Я тоже хочу пригласить вас в воскресенье. Там будет интересно. Будет показательное выступление, покажем приемы самообороны, ударную технику.

— Приемчики ваши, — белобрысый презрительно кривит губы, — да я и без них…

Парень прерывается и замолкает, насмешливо смотря на меня.

— Что ты без них? — смотрю на него, — Раз уже начал, договаривай.

— Да я и без этих ваших приемчиков, тебя уложу запросто, — ухмыляется он.

— Вот и отлично, в воскресенье проверим. Я специально Игоря Семеновича попрошу, чтобы дал такую возможность, — улыбаюсь ему в ответ, — если не струсишь, придешь и надерешь мне зад, то обещаю больше к вам не приставать.

— Я струшу? С тобой? — белобрысый насмешливо смотрит на меня, — да я тебя одной левой. Только после этого, больше к нам не приближайся.

— Договорились. Проведем спортивный поединок по рукопашному бою. Если ты выиграешь, буду обходить тебя и твою компашку десятой дорогой. Если выигрываю я, станешь членом нашего клуба, и будешь у нас тренироваться. По рукам?

— А рукопашный бой, это что? — в глазах белобрысого мелькает сомнение.

— Поединок на борцовском ковре в перчатках. Нельзя бить по мужским причиндалам, суставам, затылку, кусаться, выдавливать глаза. Можно бороться, наносить любые удары руками и ногами. Ну что по рукам?

Протягиваю ему ладонь. Парень, поколебавшись несколько секунд, жмет мне руку.

— По рукам, — бурчит он.

Елена Станиславовна, периодически бросающая на нас встревоженные взгляды, решительно встает со стула и идет к нам.