Начало пути

Я наслушался всяких ужасов в моменты, когда ночью мы собирались у костра. Даже слышал рассказы про величественных вельмож, отказавшихся от всего ради искупления грехов. Ради веры в догмы смирения, которые быстро распространились по Астризии. И многие из этих вельмож, поверившие в наказание Фласэза за грехи мирские и передавшие церкви всё своё состояние, сгинули в горниле строительства храма на востоке страны. Как тысячи и тысячи других паломников. Бедные или богатые, сильные или слабые, знаменитые и безвестные. На костях многих из них был возведён храм, ставший Чудом Астризии.

Чтобы немного взбодрить молодых солдат, чтобы разогнать их уныние, на привалах я рассказывал им сказки. Но не те сказки, что когда-то рассказывали мне мама и папа. Я рассказывал им про свой мир. Я рассказывал им про Землю. Про технический прогресс, про космические корабли, бороздившие Большой Театр. Про огнестрельное оружие, про медицину, про автомобили. И даже про футбол. Меня слушали внимательно, смеялись и говорили, что ничего подобного быть не может. Что вершина их культуры - это Всевидящее Око. Око, которое позволяет наблюдателю видеть окрестности на несколько лиг вперёд. Осенью Всевидящее Око доставили в Равенфир, установили на Башне Бдения, и теперь благодаря ему гарнизон может быстро реагировать на бандитские нападения.

Я очень быстро сообразил, что за штука такая - Всевидящее Око. Я уже слышал про него, но не придал особого значения. Но теперь заинтересовался. Даже расспросил солдат, как сие Око выглядит и что из себя представляет. И я не ошибся - это был телескоп. Огромный, неуклюжий и очень хрупкий. Никто из тех, кто меня окружал, не получал возможности наблюдать в этот телескоп, не разглядывал окрестности. Но Каталам видел его вблизи. Он присутствовал при его установке. Он-то и описал мне его внешний вид. А когда добавил, что первое Всевидящее Око создали магистры в Университете Обертона всего три зимы назад, я всё понял окончательно. Я понял, зачем голос гонит меня в Обертон. Он гнал меня к тому, кто мог создать этот телескоп. Он гнал меня к ещё одному анирану.

* * *

Едва солнце поднялось над вершинами деревьев, Каталам приказал сворачивать лагерь. Нас ждал очередной долгий день в пути.

- Снимите клетку с сиреем, - приказал он одному из солдат. - Накормите в дорогу... Иберик, неси пергамент и писчий набор.

- Ты хочешь отправить послание? - спросил я Каталама, наблюдая, как снимают клетку с крыши кареты. - Последняя же птица.

- Меня тревожит молчание примо, - тяжко вздохнул он. - Уже который день тревожит. Нам непременно надо выяснить что с ними. Возможно, этот сирей доберётся домой.

- А если не доберётся? Если ответа мы так и не получим?

- Тогда просто продолжим путь... Примо Мириам просили держать в курсе наших дел. Я намерен выполнять эту просьбу, пока остаётся надежда...

- Надежда - это плохой аргумент. Надежда мешает мыслить рационально, - повторил я слова моего школьного тренера. Он всегда призывал нас не надеяться, а действовать. - Не надо отправлять сирея в имение. Это бесполезно. Они мертвы.

Каталам недовольно нахмурился:

- Это всего лишь домыслы, аниран! Пока есть хоть малейший шанс, мы должны...

- Погоди, Каталам! - резко прервал его я. - Дай подумать.

- Нам пора выдвигаться...

- Нет! Стоим! Мне надо подумать.

Я отошёл к затухающему костерку, почесал лоб и обернулся к клетке с сиреем. Тот совсем не отощал в пути и вёл себя смирно. Значит, свою функцию выполнять может. Но нет никакого смысла тратить столь ценный ресурс на бесперспективное дело. Как бы это было не прискорбно, Фелимид и Мириам мертвы. Иного вывода из их молчания сделать невозможно. Прошло почти двадцать суток как мы в пути. Два сирея уже отправлены, а результат равняется нулю. Ни ответов, ни приветов. Похоже, уговорить друга детства - принца Тревина - Мириам так и не удалось. Они с мужем или в застенках, или... В общем, ни мы им помочь не сможем, ни они нам. А помощь нам нужна. Им, возможно, уже нет. А мы всё ещё нуждаемся. По следу идут фанатики, провиант заканчивается, и мы абсолютно не знаем, что ждёт нас впереди. Жуткая картина опустошения как бы навивает определённые мысли. Возможно, Каталам прав - король раскис окончательно.

Правда, пока это всего лишь предположение.

Но мы ведь можем выяснить наверняка.

- Каталам! - добавив голосу суровости, обратился я. - Мне нужен ответ: сирей долетит до столицы? Вы сможете объяснить ему направление?

Каталам нахмурил кустистые брови. Затем расслабил их, видимо, начиная соображать:

- Сможет, конечно. Он понимает язык. Главное, объяснить доходчиво.

- Он сможет доставить послание королю?

- Нет, королю не сможет. Он доставит послание королевскому заводчику. А тот передаст королю. Должен, по крайней мере.

- Не суть, - отмахнулся я. - Главное: послание может попасть в те руки, для которых предназначено?

- Сможет, - утвердительно кивнул Каталам, и махнул рукой сыну: подойди, мол. - Ты хочешь, аниран, попросить у короля помощи?

- Не только. Я хочу дать о себе знать. Сколько нам ещё идти? Далеко до столицы?

- Умтар?