Начало пути

Нырнув в один из проулков, двое в плащах поёжились, огляделись и вполне уверенно стали продвигаться вперёд, в самую глубину уличного лабиринта. Стены вокруг были щедро облеплены вонючей грязью, подтёками зелёной плесени и слизью, отдававшей блеском при первых лучах утреннего солнца. Целый букет запахов давал понять: в этом месте не только справляют нужду, но и где-то очень долго лежит труп кошки или собаки и, возможно, даже не один и, возможно, что это никакие ни кошка и ни собака, а кто-то ещё.

— Куда ты меня ведёшь, Адриан? — взволнованно прошептал гвардеец, пытаясь плотнее стянуть капюшон на лицо. — Ты мне ничего толком не объяснил, только сказал, что Лане это может помочь. Я тебе уже говорил, что отец пойдёт сегодня к королю за помощью. И вообще, нас с тобой вздёрнут за эту увеселительную прогулку. Ну не молчи же так долго, скажи что-нибудь!

— Нам глотки перережут быстрее, говори еще тише, — мрачно ответил Адриан. — Ты сказал, что разговор с наместником ни к чему не привёл. Этого следовало ожидать, учитывая напряжение на границах с Шелвудом, где нужны корабли. Не удивительно, что он не даст солдат и корабли для поисков. Не думаю, что король скажет что-то другое, наместник имеет слишком сильное влияние на Его Величество. Вся ситуация против нас, мы должны действовать сами.

— Мы с тобой, между прочим, занимаемся незаконным делом. Ты, я полагаю, знаешь, что происходит с теми, кого вылавливают на Тёмных Улицах. И что значит «действовать сами»?

— То и значит. Королю глубоко наплевать на какую-то девчонку, украденную пиратами, — Адриан нервно передёрнул плечами. — Для него план с прочёсыванием моря большим количеством кораблей покажется полным бредом. Ты думаешь, что ему некуда направить свои войска, кроме как на поиски одного человека?

— Ты, я надеюсь, не считаешь, что план спасения Ланы — это бред? — спросил Габриель.

Адриан остановился, поднял наполненные тревогой глаза к начавшему светлеть небу и глубоко вздохнул.

— Как ты мог такое спросить, — в голосе слышалась обида, — Лана — это все, что у меня есть. Ты знаешь, что твои родители были лучшими друзьями моих ещё до их гибели, а потом заменили мне их. Лана мне как родная. Она единственная понимала мою боль так, будто сама испытала на себе эту горечь утраты. Я обязан вашей семье, Габриель, всем: образованием, положением в обществе и многим другим. Кого не возьми, никто не знает и толику правды обо мне. Я очень люблю Лану и готов спасти её любыми путями, даже если ради этого придётся преступить закон и если это будет стоить мне жизни.

Габриель не нашёлся, что ответить, лишь внимательно разглядывал напряженную фигуру в чёрном плаще. Возможно, впервые за все время он по-настоящему увидел Адриана, который так и не смог стать ему ни братом ни другом.

— У вас с Ланой были плохие отношения, она всегда расстраивалась из-за тебя, ты делал ей больно. Мне сложно относиться к тебе с симпатией, но на ближайшее время мы просто обязаны стать союзниками, — отрезал Адриан.

— Тебе не всё известно, — улыбнулся Габриель, продолжая идти следом за ним. — На корабле мы с Ланой помирились. Это было так приятно, словно у меня с души камень свалился.

— В самый последний момент, — хмыкнул Адриан и вдруг неожиданно разозлился: — Чтоб его! Если король не согласится нам помогать, то мы сами организуем поиски, найдём этих тварей, перережем их всех, как долбанных кроликов, и заберём нашу Лану! И мне плевать на то, что ты называл этих ублюдков непобедимыми — такого не бывает. Убить можно кого угодно! — Тяжело выдохнув, он прибавил: — Уже три недели прошло, две, Гэб, а мы даже не знаем, как она там? Вдруг ее истязают каждый день. И жива ли она?

— Жива, — без колебаний ответил Габриель, — поверь мне. — Поймав вопросительный взгляд Адриана, гвардеец нехотя продолжил: — У нас в семье по материнской линии из поколения в поколение передаётся одна способность. Когда кто-то умер или умирает, — голос его дрогнул, — то мы начинаем видеть это… и даже чувствовать, как рвётся наша связь.

— Любопытно, — помолчав, отозвался Фонтренк.

— Любопытно? — вскинулся Габриель. — Да иди ты. Ты даже представить себе не можешь, какого это. Я бы многое отдал, чтобы избавиться от этого.

— Ладно, извини, — быстро глянул на него Адриан. — Ты когда-нибудь видел..?

— Да, — глухо отозвался гвардеец, — когда умер наш с Ланой дядя, мамин брат, он был воином, погиб в бою. Я… я думал, что схожу с ума, потому что его лицо, наполненное предсмертным страхом и болью, было везде. Лана и мама тоже были напуганы, ведь чем ближе родственные связи, тем сильнее и болезненнее ощущаешь… Позже, после прибытия похоронного письма мама нам все объяснила. Говорила, что планировала этот разговор, но не подумала, что кто-то из близких может внезапно умереть.

— Получается, что и Лана тоже на такое способна? — изумлённо спросил Адриан. — Она мне не рассказывала…