Начало пути (СИ)

Каждый день я болтал с Леаром, утоляя дефицит общения, узнавая новости об устройстве мира, в котором, похоже, мне придется задержаться надолго... Возможно, навсегда...

Леар рассказал, что когда-то королевство Солт и королевство Тэпия были одним государством, на протяжении многих веков успешно противостоящим набегам варваров из диких земель, раскинувшихся на юге за Долиной Теней. Во главе государства стоял король Эбриан — правитель жёсткий, но справедливый. Однажды на охоте он встретил девушку, одиноко живущую в лесу и собирающую лечебные травы. Девушка угостила короля чаем, после которого он словно помешался на незнакомке. Эбриан ничего не замечал вокруг, говорил только о своей любви к Зане, так ее звали.

После свадьбы Зана родила королю двойню. Мальчика назвали Солт, а девочку Тэпия. Много лет королевство приходило в упадок. Одержимая наживой Зана делала все, чтобы пополнить свои золотые запасы, а заботы о государстве у короля отошли на второй план.

Варвары разоряли дальние деревни, разбойники контролировали торговые пути, собирая дань и убивая тех, кто пытался им противостоять. Внешние и внутренние враги, засухи и ураганы вынуждали крестьян покидать земли и уходить в поисках лучшего за Долину Теней, в неизведанное... Кто-то становился разбойником, кому-то удалось пересечь Долину, и говорят, основать там поселение в союзе с варварами, у которых нет единого правителя, единого государства.

Если бы в тот момент племена кочевников объединились, они легко захватили бы королевство с ослабленной армией, содержать которую король Эбриан был не в состоянии. Так было до совершеннолетия Солта и Тэпии.

Пятнадцать лет назад Тэпия пожалела одну старуху из разорившихся крестьян, воровавшую на рынке хлеб. Ее должны были казнить на городской площади. Во время правления Эбриана воровство считалось смертным грехом. Тэпия уговорила отца пересмотреть законы и считать кражи, совершенные ради пропитания, не преступлением, а проступком. Король очень любил свою дочь. Любил гораздо больше, чем сына, она напоминала ему жену, на которую была очень похожа. Он пересмотрел некоторые порядки и, вникнув в государственные дела, ужаснулся последствиям своего правления. Эбриан попытался помочь королевству, обеспечивая денежную поддержку деревням и торговцам, но Зана почти опустошила казну, ее ненасытность не знала границ...

То ли действия того злополучного чая кончилось, то ли король наконец прозрел —но он понял, что пока у власти его жена, гибель королевства от разорения и неурядиц неизбежна. Однажды ночью он разбудил своих детей и вручил им пергамент со своим наказом, в котором говорилось, что после смерти короля и королевы править будут оба, брат и сестра, разделив королевство на две части. Говорят, что так он хотел спасти хотя бы часть своего наследия; если один из детей повторит его путь и окажется бездарным правителем, есть вероятность того, что второй справится с возложенной миссией. Пергамент с наказом был в крови. Это была кровь королевы Заны. В ту ночь король убил ее ударом кинжала в сердце. После этого короля больше никто не видел. Говорят, что убив жену, он сбросился с Орлиной скалы в бездонную пропасть, зная, что после содеянного не сможет смотреть в глаза своим детям, своему народу...

А спасенная от казни старуха оказалась потомственной гадалкой. Она и сейчас жила в Астрабане и помогала своим даром королеве...

***

Почти два долгих месяца я провел в заточении. Вечерело... Унылый отблеск заката таял на полу камеры, оставляя меня в полной темноте. Ночь окутала тюрьму, но почему-то спать не хотелось. Я бродил по камере, гремя цепями и чувствуя прикосновение тьмы, словно она проникала в меня.

Неизвестное ранее чувство тревоги подкрадывалось из черноты. Нестерпимо захотелось есть. Я схватил миску с остатками каши, но почувствовав запах вареной крупы, с отвращением отшвырнул ее. Дико хотелось мяса...

Странно, обычно в это время я уже сплю, но прилив сил в эту ночь и необъяснимая бодрость не давали покоя. Я отчетливо слышал каждый шорох за стенами тюрьмы. Вот с дерева мягко спрыгнула кошка, вот пьяный запоздалый прохожий обдал струей угол грязной подворотни. Где-то хлопают ставни, слышался скрежет запираемых на ночь засовов; город готовится ко сну, а мне хотелось... сам не пойму, чего...

Спустя час в прорезь окна протиснулся холодный луч луны. Он манил меня и завораживал, словно слиток золота жадного ростовщика. Я потрогал горячий лоб — температура под сорок, не меньше, но чувствую себя как никогда хорошо.

Я приблизился к пятну лунного света и коснулся его рукой. Тело передернуло, словно током. Я посмотрел в окно — раздвигая лиловые облака, в зенит выходила полная луна. Твою мать! Сегодня полнолуние!