Начало пути (СИ)

Кочевникам удалось прорвать один участок цепи и снести часть построения. Строй солдат начал рассыпаться, впутываясь в хаотичную битву — "все со всеми". В таком бою они уступали варгам, привыкшим к безудержному рубилову. Ряды копейщиков, окутанные чернотой шкур дикарей, таяли на глазах.

— Окружай! — крикнул я и врезался на коне в бородатую гущу, успев растоптать конем троих.

В тот же миг конь подо мной рухнул, и несколько мечей лязгнуло по броне. Я вскочил на ноги и расшвырял молотом наседавших чертей. Кровь хлестала из-под доспехов, но боли нет. Я вбивал косматые головы в плечи, брызгая мозгами и осколками костей, не обращая внимания на удары мечей. Удары, которые не сдерживали доспехи, тело тут же восстанавливало.

Разметав вокруг себя кольцо трупов, я продвигался в самую гущу. Но людоеды наседали, сминая неопытных воинов.

— Не отступать! Вперед! — ударами молота я ломал кривые мечи вместе с руками.

Еще немного, и враг дрогнет. Мы теснили степняков к реке. Если загоним в воду, им конец — забросаем стрелами и копьями.

Как вдруг со стороны лагеря в гущу сражения ворвалась фигура в серебристых доспехах на белом коне. Всадник снял шлем и прокричал легионерам:

— Бросьте оружие! Это говорю вам я, ваш король — Эбриан!

Твою мать! Как не вовремя!

— Лучники! — заорал я. — Убить конного!

Но солдаты встали как вкопанные, не веря своим глазам. Пращур Тэпии и Солта восстал из мертвых и призывал их сдаться!

— Это наваждение ведьмы! Не верьте! Стреляйте! — кричал я.

Замешкавшись, часть воинов пали под кривыми мечами. Варги прорвали цепь еще в нескольких местах. Десятки легионеров, завидев Эбриана, побросали оружие.

— Не отступать! — орал я, понимая, что если повернуться спиной — это будет конец.

Что есть силы я раскрутил молот и метнул его в Эбриана. Молот пробил бок его лошади, и они оба рухнули на землю, подминаемые сворой дерущихся.

— Вперед! — скомандовал я и бросился на людоедов, вырвав у одного из них кистень.

Воодушевленные моим примером легионеры ударили по варгам, выдавив их из своих рядов.

Я крутил кистенем, раскидывая кочевников. Один из них проколол меня мечом почти насквозь. Я упал на колени, ударив по клинку кистенем. Меч сломался, а клинок я вытащил из тела и швырнул во врага. Тот увернулся, не сводя с меня выпученных глаз. Через несколько секунд рана начала затягиваться, и я встал на ноги, размозжив череп ближайшему кочевнику. Завидев это, варг заорал:

— Зорр!!! Зорр явился!

И бросился бежать. Ошарашенные кочевники побросали мечи и кинулись за ним.

— Догнать! — заорал я, ломая цепью кистеня хребты бегущих.

Кочевники отступили, рассыпавшись по степи. Кто-то кинулся в реку и скрылсявплавь в дымке, кто-то успел вскочить на лошадь и вырваться из окружения.

Я вытащил окровавленный молот из-под неподвижного белоснежного коня с проломленными ребрами. Эбриан исчез. Кругом валялись трупы варгов и легионеров. Спустя несколько минут все закончилось. Мы победили...

***

Я распорядился собрать пленных на центральной поляне. Их оказалось около трехсот. Половина из них была ранена.

— Связать их! — приказал я.

— Что будем делать с пленными, командор? — Уртон озабоченно смотрел на варгов. — Мы не можем их взять с собой...

— Они останутся здесь... — еле слышно проговорил я.

— Но недобитый враг хуже раненого бурмило?!

— Они останутся здесь навсегда...

Брови Уртона поползли вверх:

— Нельзя, чтобы легионеры видели это...

— Командуй отход легиона, а когда уйдете за холм, возьми с собой двоих самых проверенных и возвращайся сюда.

Даже будучи связанными, людоеды рычали и шипели, словно хищники, загнанные в угол, пытаясь укусить крутивших их легионеров. Посыпая варгов проклятиями и пинками, солдаты с трудом связали кочевников, а особо буйных пришлось прикончить на месте.

Выбирать не приходилось, либо мы — либо они... Недобитый враг подобно полудохлой гадюке — когда-нибудь она оклемается и выпустит в вас двойную дозу яда, не вспомнив, что вы ее пожалели.

Многие войны были проиграны, когда правители пренебрегали этим кровавым законом, недооценивая ослабленного врага, либо проявляя милость к побежденным.

Более всего мне запомнился старина Мао. Армия китайского революционера была практически полностью уничтожена, спасаясь бегством в пустынных горах западного Китая от сильной и многочисленной армии Чан Кайши. Посчитав, что коммунисты более не представляют угрозы, Чан Кайши прекратил преследование и сосредоточился на внешней борьбе с японцами. Прошло десять лет, и коммунисты окрепли и разрослись настолько, что смогли захватить страну. Чан Кайши забыл древнюю мудрость: "Разбей врага полностью", а Мао Цзэдун ее помнил и преследовал врагов до тех пор, пока армия врага не сбежала из страны. В итоге, в Китае до сих пор коммунизм.

***