Начало пути (СИ)

Что ответить, парень толком не знал. Нет, он четко представлял себе, чего хочет от жизни и к чему в этой самой жизни стремится. Но понимал, что полученной четверти миллиона - а именно столько по их прикидкам составляла доля каждого из них, для создания военной корпорации этого не то, что ничтожно мало, это лишь капля в море предстоящих расходов.

Конечно, Радован не забывал, что еще несколько схронов, указанных в бумагах убитого им Михаила, остались неисследованными. Поэтому Радован решил, что его первостепенной задачей является завоевание расположения капитана Васильева - недаром же он перед самой отправкой их полка на границу с Архангельским княжеством взял трехдневный отпуск. Наверняка капитан имел какие-то связи, позволявшие ему продать добычу из заброшенного поселка. В принципе, контакт с ним уже был установлен, и хотя открывать ногой дверь его кабинета Радован бы не рискнул, но зайти для разговора было очень даже можно. По крайней мере, попытаться стоило.

Осложняли ситуацию сущие мелочи - Радован отслужил всего лишь два месяца, и впереди был почти трехлетний период службы. Вдобавок предстояла военная кампания, которая в его понимании не выглядела легким блицкригом, и было бы неплохо в ней уцелеть.

Но Васильев еще не вернулся, так что поговорить с ним не было ни малейшей возможности. Да и перед разговором не лишним было бы попытаться выяснить, каким образом молодой новоиспеченный армейский капитан обзавелся полезными связями в торговых кругах.

Навести справки о Васильеве Радован мог либо у капитана Сергеева, либо у кого-то из старослужащих. Но Сергеев отпадал сразу - офицер бы сразу насторожился, зачем это боец задает вопросы, ответов на которые ему знать вроде как и незачем. А если есть причина, то капитан бы наверняка заставил Радована рассказать истинную причину своей заинтересованности. Рассказывать правду парень, разумеется, не хотел, а что соврать, пока не мог придумать.

Вариант со старослужащими тоже имел массу недостатков - Радован был зеленым рекрутом, потенциальной жертвой и дичью для тех, кто отслужил в полку от года и более. А поскольку прогибов под "старичков" серб не допускал, то отношения с ними у него были напряженные. А ходившая среди бойцов молва о его кровавой разборке со старшим сержантом, с одной стороны, вызывала невольное уважение, но за Радованом закрепилась слава отморозка и беспредельщика, не знающего своего места в рекрутской иерархии.

Авторитетом он обладал только среди забитого старшими товарищами молодняка, так же, как и он, недавно надевших солдатскую форму, а потому ничего не смысливших в местных раскладах. Во всяком случае, его попытки поговорить о своем ротном ничего, кроме пустых и малоправдоподобных сплетен, ничего Радовану не дали. Хотя ... учитывая, в каких делах участвовал Васильев в кампании самого Радована, удивляться чему-то уже не стоило.

Так или иначе, оставалось только ждать. И нельзя было сказать, что в военном городке было скучно. Полковник Вексельман, получив ценные указания от будущего комкора, решил последнюю неделю до выдвижения к архангельской границе посвятить тому, чем личный состав полка должен был заняться с самого начала.

Поэтому к каждому взводу был прикреплен инструктор-прапорщик, ежедневно по четыре часа вдалбливавший в солдатские головы, как нужно собирать, разбирать и чистить штатный автомат АКМ, с первого же занятия сразу перейдя к практике - лимит времени заставлял ускорять учебную программу. Впрочем, опытные прапорщики, самый молодой из которых имел минимум два десятилетия выслуги, объясняли довольно доходчиво, и бойцы, в том числе и Радован с Васькой, на второй день уже вполне сносно могли разобрать, почистить и собрать заново свое будущее боевое оружие.

Гораздо хуже было со стрельбой - боеприпасов для практики было выдано преступно мало, хотя мало кто мог объяснить такой дефицит патронов, тем более, что учебные стрельбы в полку проводились довольно редко, гораздо реже, чем было предусмотрено военными регламентами. Но заместитель командира полка по боевой подготовке никому из рядовых бойцов подотчетен не был, а потому приходилось молча довольствоваться тем, что есть, и надеяться, что после начала кампании снабжение будет увеличено.

Как бы там ни было, прапорщики сделали, что могли, но слаженность действий бойцов оставляла желать лучшего, а исправлять ситуацию было уже некогда. Дороживший погонами как зеницей ока, Вексельман никогда не стал бы рапортовать в штаб новообразованного корпуса о низкой боеготовности полка. Офицеры тихо матерились, проклиная своего полковника, но сделать ничего не могли. Добавляло уныния и то, что князь Иван Третий распорядился о проведении масштабных учений недалеко от западной границы, что означало, что внезапное нападение вряд ли получится, раз в район предполагаемого театра военных действий стянуты значительные силы.