Начало пути (СИ)

Во внешней политике выступают за интеграцию с Московской парламентской республикой, которую видят едва ли не идеальным государством на территории построссийского, постсоветского, а заодно и постимперского пространства - уж больно нравится архангельским "патриотам" толерантное отношение к национальным меньшинствам (про себя Радован хмыкнул, что уже неизвестно, кто там уже меньшинство), а также всем-всем прочим меньшинствам, будь то расовые, религиозные, сексуальные. Когда вещавший свой спич прапорщик упомянул сексуальные меньшинства, то даже немного скривился. Подобные же гримасы промелькнули и на многих рекрутских лицах.

"Ну а как тут иначе, если уже и у нас командир полка - тот еще педераст! И хорошо, если только в переносном смысле".

Вторые - "Блок патриотических сил". Полная противоположность архангельским демократам. Во внутренней политике следуют староимперской русской идеологии Православия, Самодержавия и Народности. Поддерживают действующего князя и выступают за усиление монаршей власти, особенно в части законотворчества, не нуждающегося в одобрении Земским Собором. Сам же функции Собора и делегатов они желают свести к совещательным, но планы демократов увеличить количество парламентариев ими не оспариваются, что для партии, имеющей свыше семидесяти процентов делегатских мандатов, совсем не удивительно.

Против рыночной экономики они, в общем-то, ничего не имеют, но выступают за увеличение налогов с крупных и средних негосударственных предприятий, а также выплату природной ренты от продажи нефти и прочего сырья всем гражданам княжества.

Разумеется, эти ребята потеряли бы всякие основания считаться патриотами, если бы не отстаивали идею укрепления суверенитета родного княжества. Балтия, как и МПР, небезосновательно воспринимались ими как потенциальные источники агрессии.

Третьи - "Панславянский союз". Типичные национал-социалисты. Четкой программы и харизматичного лидера у них не было, что, как ни странно, не мешало им стабильно контролировать десятую часть мандатов Земского Собора, что, кстати говоря, немного превышало удельный вес "Демократов Архангельска" - не просто ведь так либералы считали своих сограждан недалеким быдлом, которое готово хоть в нацизм удариться, лишь бы не приобщаться к ценностям западной цивилизации.

Руководство "Панславянского союза" считало, что все проблемы можно решить за счет ресурсов соседей, имея, конечно, в первую очередь одичавшие после Катаклизма племена, ранее бывшие малыми народами в составе единой России, либо небольшие цивилизованные анклавы вроде Вольного города Мурманска. Именно с их подачи ранее к княжеству были присоединены территории ненцев и комяков. В перспективе, как считали лидеры партии, Архангельское княжество, окрепнув и расширившись, будет способно не только на равных противостоять большим построссийским державам, как Балтия или МПР, но и возродить Россию. Этот план граничил с безумной ненаучной фантастикой, но продолжавший свою лекцию прапорщик обратил внимание на два существенных момента.

"Панславянский союз" был проявлением не столько архангельского, сколько русского национализма. А это означало, что многим руководителям партии не так уж и важно, вокруг какого из островков бывшей России будет формироваться Россия будущего. Будет ее столицей Петроград или Архангельск - уже не существенно. Поэтому на панславянистов Военное министерство Балтии смотрело как на потенциальных сторонников и возможную опору в деле окончательного присоединения княжества к республике, когда военная фаза вторжения подойдет к концу.

Кроме того, наиболее радикальные сторонники собирания русских земель могли рассчитывать на помощь извне только со стороны Балтии. Правительство либеральной (или, псевдолиберальной, кому как больше нравится) Московской парламентской республики, даже несмотря на проводимую агрессивную внешнюю политику, которая тоже, в общем-то, сводилась к расширению сферы влияния, сотрудничать с националистами не собиралось. Поэтому, прапорщик-лектор особенно выделил голосом этот момент, потенциальные союзники у них имеются.

А четвертым политическим блоком были монархисты. Их позиция напоминала нечто среднее между либералами и патриотами. Они взяли себе название "Конституционные демократы", считая себя наследниками кадетов - политической партии умеренных монархистов, существовавшей в предреволюционной Российской империи в начале XX века. От "Демократов Архангельска" они взяли курс на усиление позиций Земского Собора и ограничения власти князя, который, по их мнению, должен был, тем не менее, сохранить широкие полномочия и напрямую осуществлять руководство Кабинетом министров, но при условии подотчетности своих действий перед Земским Собором. В остальном они мало чем отличались от "Блока патриотических сил".

Прапорщик, продолжая выступление перед солдатами, окончив теоретический экскурс по политической жизни вражеского государства, оглядел глазами аудиторию из четырех десятков парней второго взвода.

- Вопросы?

Радован поднял руку: