Начало пути (СИ)

Взвод лейтенанта Москаленко обошелся малой кровью, но отделение старшего сержанта Федора Скоробогатова понесло первые потери - в голову наповал был убит Гошка Ерофеев, волею случая оказавшийся в одной пятерке с сержантом и его отморозками. Сволочи сделали парня своей шестеркой, и всю грязную работу пришлось выполнять именно ему. Когда раздались первые выстрелы, то и самые опасные работы Скоробогатов поручал именно ему. Например, сбор трофейного оружия - с боеприпасами было не так уж хорошо, капитан Васильев хоть и постарался взять с собой как можно больше всего необходимого перед выдвижением к Сямже, но патронов быстро стало не хватать. Сказывался большой расход боекомплекта - чтобы сдерживать превосходящего по численности противника, необходимо было организовывать максимально высокую плотность огня. Так, во-первых, создавалось впечатление, что защитников поселка больше, чем их было на самом деле, во-вторых, наступать под плотным огнем противнику было на порядок сложнее, чем в случае, если бы балтийцы стреляли экономнее.

Поэтому отдельные храбрецы по очереди после каждой отбитой атаки ползком выбирались из своих укрытий и собирали оружие убитых архангельцев, обшаривали карманы и подсумки их формы в поисках неиспользованных боекомплектов и оттаскивали на свои позиции. Вскоре наиболее ушлые балтийцы уже обзавелись парой автоматов - это давало возможность воспользоваться запасным оружием, не тратя время на перезарядку.

Надо ли говорить, что в пятерке Скоробогатова эта роль досталась несчастному Гошке, который дважды успешно свою задачу все-таки выполнил, но в третий раз ему повезло значительно меньше - когда тот высунулся из обороняемого пятеркой дома, ему в голову прилетела пуля, выпущенная каким-то метким архангельским стрелком.

Радован, узнав о смерти Гошки, испытал немое угрызение совести - он уже пытался выхлопотать у Москаленко разрешение перевести Ерофеева к нему в группу. Покойный был неплохим парнем, просто немного неуверенным в себе, и от такого товарища Радован не хотел отказываться. Но комвзвода был непреклонен - каждый дом охранного периметра обороняется пятерыми бойцами, и точка.

Сейчас это распоряжение утратило всякий смысл - пятерка Радована оставалась едва ли не единственной во всей роте, еще не понесшей потерь, но гарнизоны всех остальных домов, ставших бойцам чем-то вроде фортов, насчитывали от двух до четырех солдат максимум. Зато Радован пока был спокоен - его группа цела и невредима, на пятерых солдат уже приходилось двенадцать автоматов и солидный боезапас. Провианта по-прежнему хватало с избытком, вот только время для регулярных трапез не всегда находилось.

Последующий штурм начался неожиданно. Радован, сидевший в мансарде вместе с Тимохой Прохорчуком, действуя уже словно на автопилоте, подхватил автомат, выглянул из проема и выпустил очередь. Мельком отметил, что противник стал действовать умнее - умывшись кровью в первых атаках, беспорядочной толпой архангельские вояки уже не наступали, а стали передвигаться рассредоточенными цепями, прикрываясь стволами деревьев и развалинами домов. Как и оборонявшиеся, архангельцы патронов не жалели, очевидно, имели приказ как можно быстрее овладеть поселком - и пусть в перспективе время работало на архангельцев, но здесь и сейчас промедление было смерти подобно - со дня на день основные силы корпуса должны были выйти к Сямже, и тогда задачу по захвату заброшенного городка можно было бы считать проваленной.

Радован еще раз на мгновенье высунулся из укрытия, выстрелил одиночным, отметил про себя, что противники уже подошли на расстояние броска гранаты, затем скрылся обратно под защиту спасительной стены - в комнату тут же залетели свинцовые шмели, с противным свистом рикошетов выбивая куски кирпичной кладки.

Радован рискнул выглянуть еще раз, но прежде чем он решился на это, парень достал гранату, выдернул чеку, и плотно сжимая смертоносный заряд в руке, шикнул на сидевшего на полу Тимоху, чтобы тот сделал то же самое.

- Как только я брошу гранату, выдерни чеку из своей и швыряй следом. - приказал он товарищу, который послушно кивнул, давая понять, что усвоил то, что от него требуется.

Мысленно досчитав до трех, Радован вскочил на ноги и не глядя бросил в проем гранату, рассчитывая, что снаряд упадет аккурат туда, где, по его прикидкам, уже должны быть солдаты противника.

Послышался громкий взрыв и болезненные крики покалеченных архангельцев, и тут Радован знаком приказал Тимохе бросить свою гранату следом. Прохорчук послушно выдернул чеку и на слух бросил гранату из окна, надеясь добить уцелевших врагов. Снова взрыв, снова крики, снова удачный бросок! Выглядывать наружу оба не стали - вопли красноречиво доказывали, что гранаты были потрачены не зря.