Начало пути (СИ)

Жаль только, что гранат оставалось катастрофически мало. Брать трофейные гранаты Радован опасался - на обратном пути ее недолго выронить, да и не попадалось пока ни ему, ни кому-либо из его группы во время вылазок таких трофеев - видимо, архангельцы использовали свои гранаты еще на подходе к балтийским позициям. Впрочем, в последние несколько часов наступавшие почти перестали использовать гранаты - либо они тоже заканчивались, либо враги просто не хотели причинять дополнительные разрушения городку, который сами же рассчитывали оборонять сразу после взятия. Если в первых штурмах им и ставилась задача проредить защитников, то приходилось признать, что с грехом пополам ее все же удалось выполнить. Несмотря на все ухищрения балтийцев, противник все же не мог не заметить некоторого снижения плотности огня.

И самое время было плотненько расстрелять нападавших! Радован коротко скомандовал подъем, и бойцы пятерки бросились к окнам, длинными очередями, за два залпа опустошая магазины, начали отстреливать растерявшихся архангельцев, явно не рассчитывавших получить две противопехотных гранаты.

Васька Головачев стрелял, стараясь не смотреть на ползущего метрах в тридцати от него архангельца - одна рука у парня была оторвана, и тот, зажимая уцелевшей рукой кровоточащую культю, с помощью одних лишь только ног пытался подняться, чтобы добежать до помощи. Но, как это часто бывает, глаза невольно смотрят туда, куда смотреть не хочется, и Васька заметил, как изувеченный архангелец вдруг резко дернулся и затих - это Виталик Мамонтов гуманно пальнул одиночным в голову и добил несчастного паренька.

Прохорчук и Мухин стреляли вместе с остальными, правда, Тимоха так и остался наверху в мансарде, тогда как Радован присоединился к своей команде внизу. Опустошая магазины, они стреляли, почти не пригибаясь, потому что ответных выстрелов в их сторону пока не было. Радована это немало удивило, но он отогнал сомнения и продолжил стрельбу, уложив еще одного архангельца, неосторожно высунувшегося из-под полуразрушенной стены, служившей тому укрытием.

"Странно, что на других направлениях как-то тихо. Я не слышу выстрелов. Похоже, отрядами противника командует полный идиот".

И тут же Радовану вспомнились слова отца, говорившего, что в бою нужно следить только за своим участком, не думая, что происходит справа, слева или километром далее от твоей позиции, и неважно, рядовой ли ты боец, командир или даже генерал. За другие участки отвечают другие люди, и не нужно отвлекаться от своей задачи.

"К тому же, может так статься, что идиот не их командир, а я."

Словно в подтверждение этой мысли Радована в дверном проходе возникла чья-то фигура в униформе пехоты Архангельского княжества. Первым вошедшего краем глаза заметил Головачев. Быстро развернувшись, парень хотел дать очередь по незваному гостю, словно (и как нельзя более вовремя!) забыв о своих недавних нравственно-философских страданиях и душевных муках. Но АКМ в его руках сухо щелкнул - магазин был пуст. То ли запамятовав, что рядом у стенки прислонен запасной автомат, то ли этот автомат уже тоже расстрелял свой боезапас, разгоряченный Васька отшвырнул бесполезное оружие и бросился на вошедшего архангельца, в руках которого тоже не было огнестрела. Зато был острый нож для резки картона, который архангелец резко выхватил из кармана и что было сил ударил Головачева наотмашь и ... поскользнулся. Случайность спасла Василию жизнь - острое лезвие, которое должно было рассечь ему горло, лишь полоснуло парня по руке, а архангелец, не удержав равновесия, выронил нож и упал на деревянный пол.

Недолго думая, Радован, не помня, остались ли еще патроны в магазине его АКМ, быстро поменял рожок и выпустил три выстрела в голову упавшему архангельцу, после чего бросился к Головачеву, зажимавшему кровоточащую резаную рану. Он не кричал и не стонал, но по стиснутым зубам Радован видел, как больно было юноше, и как тяжело и непривычно видеть медленно вытекающую собственную кровь тому, кто еще вчера брезговал пролить чужую. Радован помог парню снять гимнастерку, протянул ему бинт.

- Попробуй самостоятельно перевязаться, времени в обрез! - крикнул он Ваське. - Мухин, прикрой, если что!

И с этими словами Радован, сжимая в руках АКМ, бросился наружу, чуя неладное. Выскочив на улицу, он понял, как вражеский боец оказался в их доме - соседний дом, обороняемый пятеркой из другого взвода, кажется, потрепанного прошлым штурмом четвертого, уже был занят архангельцами. О судьбе защитников дома можно было только догадываться, но в их долголетии Радован сильно сомневался.

Чиркнул рикошет одинокого выстрела, затем другого, заставив Радована упасть на одно колено и оглядеться. В дверном проеме захваченного противником дома он заметил двух бойцов. Они явно мешали друг другу, и это спасло Радовану жизнь, потому что ни первый, ни второй из архангельцев, стрелявших в него, не смогли как следует прицелиться.