Начало пути (СИ)

Сняв с плеча автомат, Радован передернул предохранитель. Вроде бы чисто. Ан, нет!

Со стороны, прикрываемой братьями Хватковыми, раздался тяжелый стук пулеметной пальбы. Послышался резкий крик - голос, кажется, принадлежал Степану. Видать, зацепило парня, и очень неслабо. Распластавшись на земле, Радован медленно пополз в сторону братьев, надеясь, что никто из остальных бойцов сдуру под пулеметный огонь не сунется. Впрочем, остальные бойцы тоже услышали пулемет, а потому затихли, прекратили мародерку и постарались не привлекать внимания лишними звуками.

Между тем, пулемет затих - очевидно, пулеметчик менял ленту в коробе. Радован подполз к залегшему Петру, пытавшемуся укрыться в неглубокой воронке.

- Что тут у вас?

Вместо ответа Петр как-то жалобно, по-детски всхлипнул, повернув к Радовану измазанное грязью лицо, по которому тонкими дорожками струился пот. Посмоторев в другую сторону, серб увидел второго из братьев, уже затихшего Степана, тело которого, скрючившись, неподвижно лежало неподалеку. Он уже не вопил - левая нога бойца была разворочена пулеметными патронами, голова была пробита, на спине расплылось кровавое пятно.

Сержант хотел было утешить парня, но раздался топот шагов. Подняв голову, Радован увидел не меньше полувзвода архангельцев, бежавших по направлению к ним с Петром. Пулеметчика среди них Радован не заметил - уже хорошо! Расстояние до них было не больше полусотни метров.

Быстро подхватив оружие, Радован лежа выпустил сразу пол-рожка в сторону врагов, угодив одному чуть выше колена, а другого свалив несколькими пулями в живот. Боец наверняка был без бронежилета, так что тело его откинулось навзничь, а архангелец, зажимая руками раны, уже через долю мгновенья валялся на земле и стонал от боли. Не жилец!

Ответные пули застучали по асфальту - Радован перекатами уходил от выстрелов, каким-то чудом оставаясь невредимым. Архангельцы палили на вскидку, на ходу, и меткость оставляла желать лучшего. Учитывая, что сержант был у них на виду, и спрятаться ему было особо негде.

Из своего импровизированного укрытия высунулся Хватков и начал короткими очередями отстреливаться. Ему даже удалось кого-то подстрелить, прежде чем архангельская маслина пробила его коротко стриженную голову. Парень покинул этот мир, не успев даже охнуть.

Нашарив рукой последнюю гранату, Радован вынул ее из подсумка и, уже привычным движением выдернув чеку, отправил гостинец архангельским стрелкам. Понимая, что его самого может зацепить осколками, Радован резко поднялся и быстро побежал прочь, к своим, надеясь на одну только удачу, к спасительным мусорным кучам. Туда, где, по его прикидкам, прятались сейчас бойцы его отделения.

Позади послышался взрыв и ставшие уже привычными дикие крики. Сколько он отправил на тот свет за период службы в балтийской армии, Радован уже не считал. Главное, что сам он пока жив и стоит на ногах. Это важнее всего, все остальное - ненужная лирика. Поэтому, не утруждая себя пространными рассуждениями о добре и зле, Радован нырнул за большую груду сваленных хаотично сваленных битых шлакоблоков и кирпичей. Все, можно немного отдышаться.

И тут, словно в насмешку, судьба показала Радовану свою коварную сущность. Навстречу ему шагал, нервно вздрагивая при каждом выстреле, хотя видимой опасности вроде бы не было, Пашка Нестеренко. На лице юного уголовника, попавшего в армию только потому, что в связи с военными действиями заключенным, подпадающим по возрасту и состоянию здоровья в категорию рекрутов-призывников, застыло выражение растерянности и страха. Чего именно он боялся, Радован выяснять не желал.

За спиной Пашка что-то прятал, но серб, порядком вымотанный сегодняшними событиями, не счел нужным поинтересоваться, что такое боец так тщательно оберегает от посторонних взоров.

- Чего ты здесь? - лениво спросил сержант.

- Да я ... вот, меня наши попросили сходить посмотреть как ты. Цел ли, жив и здоров, все такое.

- А ты с каких пор на посылках-то? Ты ж блатной в доску, авторитет цельный?

- Да я че ... мне так-то не в западло метнуться да посмотреть, что там с тобой, командир. А остальные, похоже, сдрейфили.

- Ладно, где вы там затихарились? От наших что-нибудь не слышно?

Вопрос был задан наудачу - рации у них не было, и весточки ни от Москаленко, ни от Васильева, ни от более высокого начальства им прийти не могло. Радован надеялся, что удастся все же найти хоть кого-то из своих, и что их отделение, потерявшее только что двух бойцов, еще не последние балтийцы в этом гребаном Шенкурске.

- Неа, начальник, не в курсах, че почем.

- Понятно. - Радован нехотя поднялся. - Пойдем, показывай, где вы там засели - арш!

Накопившаяся за последние сутки усталость давала о себе знать. Вроде бы, пока ты на взводе, слишком обессиленным себя не чувствуешь. Но стоит лишь на короткое время прилечь, и руки-ноги словно наливаются свинцом, а глаза слипаются. Самое противное то, что сон в такие моменты не приходит быстро, и лежишь ты, глядя в потолок или в небо, и ни спишь, ни бодрствуешь. Но Радован понимал - разлеживаться некогда.