Начало пути (СИ)

- На год. Ну что тебе не нравится? Я видел твою коллекцию. Она просто шикарная.

- Модели. Эта коллекция создавалась в порыве вдохновения. И как оказалось, только для одного человека! А модели, что модели! Обычные бревна разного диаметра. Ах, мой дорогой Филипп. Где мне найти за два дня хотя бы одного человека нужных параметров, чтобы просто открыть и закрыть показ? Я такой несчастный, Филипп, я просто умираю.

На втором этаже прямо над нами раздался звук падающего нечто, а вслед за ним звон явно разбитой вазы.

- Мой милый, Шарль. Я знаю, как решить твою проблему. Я тебе могу одолжить подходящего по параметрам парня и белоснежного волка, так пришедшегося тебе по вкусу.

- Ты не шутишь?

- Нет, – серьезно ответил граф и, подойдя ко мне, подтолкнул в направление модельера. – Вот. Забирай.

- Что? – хором отозвались мы.

- Да-да. Это ему абсолютно не повредит.

- О, Фил. Это так неожиданно. Ты меня спас, мой дорогой. Ты не передумаешь?

- Нет-нет. А волка заберешь?

- Конечно-конечно, – с этими словами Шарль вылетел из гостиной, и вообще из поместья, что-то напевая себе под нос.

- А меня ты не хотел спросить? – разъяренно спросил я.

- Нет. Ты право голоса потерял, когда вновь притащил свою мохнатую компанию в мой дом.

Вот так. Из-за поведения Гвэйна я стал рабом моды.

Дефиле в Милане. Самое серьезное испытание для меня за... да за всю мою жизнь. Профессиональные модели проходят очень жесткую школу выживания. Со мной же никто не занимался. Инструктор на репетиции посмотрел, как я двигаюсь и довольно поцокал языком.

— Ты занимался каким-то единоборством? Не отвечай, я вижу, что занимался. Грация и легкость профессионального бойца не затмится ничем. Нашим мальчикам далеко до тебя. Ох, как далеко. Твое телосложение, походка, аристократичность. Ты не хочешь попробовать себя в качестве фотомодели? Думаю, что очень приличный контракт я тебе предоставлю уже через неделю.

Я тогда еле от него отбился. Ему, разумеется, никто не докладывал, что я маркиз и т.д. прямо по списку. Видимо, он принял меня за очередного протеже Шарля, попавшего в стесненные обстоятельства, и которому известный модельер решил дать подзаработать на своем показе.

Слово дурдом — это было далеко неточное определение того, что творилось за подиумом. Я-то думал, что пройдусь пару раз и можно с чувством выполненного долга валить отсюда. Ага, размечтался...

Шарль светился, как новенький золотой. Еще бы! Предмет его обожания явился, так сказать, оценить его гений по полной. Поэтому выходов у меня было аж семь! Ужас. В том числе и финальный, с самим маэстро.

Чего я только про себя не наслушался за какие-то два дня. Столько нового и самое главное — оригинального. Усугублялось мое положение еще и тем, что я был самым маленьким из моделей. А выходов у меня было больше всех, да еще и одежда сидела на мне просто идеально. Неудивительно, Шарль ведь ее практически для меня шил. Так что приходилось держаться в постоянном ожидании нападения. Это, как сказали мне по секрету, тоже практиковалось. И могло закончиться падением с довольно крутой лестницы, а возможно и толченым стеклом в туфлях. Не смертельно, конечно, но мне-то это зачем? Как бы я не старался избежать нападок, все равно в итоге меня чуть не побили и пару раз чуть не отравили. А сколько раз я вытрясал из туфлей обещанное битое стекло, не поддавалось подсчету. Да. Мир моды как-то оказался слишком жестоким.

Гвэйну, кстати, понравилось, и он стал звездой Милана. Белоснежный волк красовался практически на всех обложках различных журналов в обнимку с разными моделями исключительно женского пола. Я уже практически договорился о продаже его очень известному и очень дорогому агентству, но под злобный рык волка я решил отказаться от этой безусловно хорошей идеи.

В общем, я справился. Потом, правда, несколько часов провел в ванной, пытаясь смыть с головы и тела лак.

Мое возвращение в поместье с нетерпением ждали. Оказывается, Эван чуть не прибил Фила за то, что тот меня одного отдал на растерзание Шарлю. И главное все же заключалось в том, что его никто не предупредил, и тот чуть не сошел с ума, когда не дождался меня в назначенный день на Базе. Я даже представить себе не могу, что нашептала паранойя полковника ему на ухо за те часы, пока он не додумался связаться с Ксавье. Вот так-то.

Так же меня ждал мой поверенный с твердым намерением уточнить: прочитал я завещание отца или нет.

- Нет, – решил честно ответить я.

- Почему? У юного лорда не было времени?

- Желания, – решил полностью сознаться я.

- Ну что ж, – Гринвудст вытащил из своего портфеля знакомый свиток и протянул его мне. – Я вынужден настаивать.

И мне ничего не оставалось делать, кроме как попытаться вникнуть в написанное.

Получалось плохо. В конце концов, я все же сдался и сказал, что все эти слова для меня ничего ровным счетом не значат. Если я надеялся, что от меня отстанут и оставят в покое, то я ошибался. Филипп перетаскивал меня с места на место как чемодан, но я успел познакомиться со всеми своими домами и предприятиями.