Начало пути (СИ)

— Встать, суд идет. Проходит предварительное слушание по делу Деймоса Неймана, обвиняемого по статье 25 у прим 41 уголовного кодекса магической автономной республики Уэльс государства Северной Шории: «Действия в составе группы лиц, направленные на экстремизм и террористическую деятельность». Деймос Нейман обвиняется в том, что, будучи членом ультраправой группировки с самоназванием «Дети Свободы», проводил противоправные действия на территории Северной Шории. Председатель суда — Энди Смит, секретарь — Вуди Адамс. Обвиняемый в данный момент не имеет возможности присутствовать на заседании в связи с прохождением лечения в госпитале Святой Елены. Господин председатель, вот документы, подтверждающие недееспособность обвиняемого на данный момент. Заседание открытое, продолжается после перерыва. Вызывается первый свидетель защиты – Алекс Сандер...

Монотонная речь секретаря суда была прервана оглушительным в стоящей тишине грохотом. Деревянные двери отворились, и в зал вошла пожилая леди, всем своим видом показывающая, что её присутствие на данном судебном процессе необходимо. Ее черные длинные волосы без единого седого волоска были забраны в высокую прическу, на бледном аристократическом лице выделялись голубые глаза. Леди была одета в стильный брючный костюм, прошитый серебряной нитью. Из-под удлиненных рукавов пиджака выглядывали кончики изящных пальцев. Большинство из присутствующих в зале ни разу женщину не видели, однако ее облик показался многим смутно знакомым.

— Кто? Как? Кто разрешил? — задохнулся от возмущения Вуди Адамс. Внезапное появление женщины, нарушившее размеренное прохождение заседания, вывело его из равновесия, и молодой неопытный секретарь не знал, что следует предпринять в данном случае. — Как вы здесь оказались и, собственно, где отряд протекторов, охраняющих зал суда? Кто вы такая вообще?

— Какие протекторы? Не надо так волноваться, мальчик. Если бы знала, что вас не предупредят о моем появлении, то непременно постучала бы перед тем, как войти, — в голосе женщины прозвучало небольшое раздражение. – И почему вы повышаете на меня голос? Насколько мне известно, это открытое заседание, к тому же идут предварительные слушания в связи с отсутствием обвиняемого, а не настоящий процесс со всеми вытекающими последствиями. Поэтому я не понимаю, какое разрешение и от кого мне требуется?

— Анна, дорогая, что ты здесь делаешь?

— Дорогой мой друг, – обратилась вошедшая женщина к мужчине средних лет, задавшему ей вопрос. – Если ты заметил, то здесь и сейчас пытаются судить моего сына и твоего крестника. Я все-таки решила проконтролировать все сама, а то надежды на тебя не слишком много. В последнее время меня не покидают ощущения того, что ты забыл, что являешься крестным отцом Деймоса и клялся заботиться о нем, не смотря ни на что.

- Дорогая, но…

— Лучше заткнись, по-хорошему пока прошу, – сверкнула она глазами и повернулась к мужчине, которого звали Энди Смит. – Господин председатель, мое имя Анна Нейман, я — мать Деймоса Неймана. К слову, его имя Деймос Нейман не совсем полное — эта фамилия досталась мальчику от моего второго мужа. Просто один старый ко... Извините, пожилой джентльмен в свое время уверил меня, что именно с этим именем у моего мальчика будет меньше проблем. Видимо, ошибался. Но не будем отвлекаться. Перейдем к делу. Я не являюсь свидетелем защиты, но у меня имеются некоторые документы, если не подтверждающие невиновность, то содержащие смягчающие обстоятельства в деле моего сына. Данные материалы, я знаю, что не могут быть приобщены к делу, но я все-таки смею настаивать на их прочтении. Это дневник, который Деймос начал вести в тринадцать лет перед поступлением в школу, и зачаровал так, что прочесть его можно только члену семьи или с разрешения члена семьи. Я надеюсь, что никто, — суровый взгляд в сторону заседателей, — не сомневается, что я этим самым членом семьи и являюсь. Тогда, пожалуй, начнем. Господин секретарь, извольте взять дневник.

Вуди на негнущихся ногах подошел к Анне Нейман и протянул руку к книге, которую женщина извлекла из своей сумочки.

— Дневник?! Ты хочешь сказать, что Дейм записывал туда все? То есть — абсолютно все? — в голосе Алекса Сандера не отразилось ничего необычного, но было видно, что он заметно занервничал.

— Да. А тебе есть, что скрывать от общественности?

Алекс Сандер не ответил, а члены комиссии и зрители, находящиеся под впечатлением всего произошедшего удивленно перешептывались. Вуди дрожащей рукой открыл книгу и, откашлявшись, начал читать.

«30 августа 980 год после падения Империи.

Хм, интересно, что же все-таки пишут в дневниках?