Начало пути (СИ)

Я встряхнул головой и открыл глаза. В лаборатории царила полная разруха. Кругом летала пыль, остатки строительного мусора. Столы были практически полностью разрушены. Половина ламп не горела, а некоторые из оставшихся работали с перебоями. Бросив взгляд на один из вивариев, я обнаружил, что от белки-бобра осталось только мокрое кровавое пятно. Зато во втором. Мамочки. В клетке сидел тот самый белоснежный волк и, глядя на меня своими пронзительными черными глазами, завывал на одной ноте.

- И как же это так… – пробубнил я, пытаясь подняться, ощутил слабость во всем своем теле.

- Я бы сказал как, но материться больше не буду! – продолжал надрываться Фолт и, встряхнув меня за плечи, уже практически спокойно проговорил: – расскажи по пунктам, что ты наделал!

Ну, я и рассказал. После упоминания про «траву бессмертных святых» Дэрик закатил глаза, а на месте, где я с уверенностью поведал, что заменил Кордицепс на женьшень, заорал снова.

- Дебил! – я уже в курсе, ага. – Ты какого хрена намешал! Если там написано, что необходимо применить корень бессмертных трав, это значит применить корень бессмертных трав. А не сильнодействующую траву святых и без превращения ее нечто странное, рожденное твоим больным разумом, оживляющую уже перешагнувших порог этого мира. Что значит, не нашел? Как ты мог не найти обычный Бессмертник?! Этого д… добра хоть косой коси вон на той клумбе! А ты для чего все это время про травки разные читал? Чтобы потом в итоге все перепутать к чертям волчьим? Кордицепс – это кордицепс, а женьшень – это женьшень! Я не знаю, откуда ты взял информацию, что это взаимозаменяемые растения, когда они даже к разному классу относятся? Вдобавок, именно в этой лаборатории находятся только мутировавшие виды женьшеня! И ты вообще в курсе, что зимний гриб и сянгу – это одно и то же?

Я удрученно молчал и смотрел на внимательно наблюдающего за мной волка. Чем больше я на него смотрел, тем больше понимал, что ни за что от него не избавлюсь. В нем чувствовалось что-то родное, что-то свое.

- И знаешь, что меня больше всего поражает во всей твоей тупости? То, что ты не можешь отличить оборотня от волка! Я не знаю, как у тебя это получилось, но здесь до сих пор фонит твоей магией! Ты зачем его оживил, а?

- Я не хотел…

- Конечно, не хотел, еще бы ты хотел! А теперь бери в руки карабин и мочи этого бобика, пока он нас тут всех не загрыз!

- Я не буду. Я не смогу… Он такой родной. Это теперь мой волк. И вообще, вам-то чего бояться, вы же уже давно не живой, – буркнул я.

- Это оборотень! Ты дебил! Запомни это слово на всю свою оставшуюся, не слишком долгую, жизнь! Хочешь, я это у тебя на лбу напишу, чтобы все знали, чего им опасаться?!

Наконец-то, он выдохся. И мы уже начали конструктивно вести наш диалог. В результате которого мы постановили: пускай волчонок живет.

Волк вел себя довольно миролюбиво. Когда я настоял на продолжении жизни невинного создания и открыл дверь его клетки, он подошел и лизнул мне руку.

- И куда ты его собираешься девать? – поинтересовался в конце нашего сорвавшегося занятия Дэрик, всю оставшуюся часть которого я тщательно наводил порядок в разгромленной лаборатории.

- Пока здесь побудет, а потом придумаю что-нибудь. Все равно я здесь каждый день полы собой полирую, – я с трудом разогнулся, бросил тряпку в ведро и рухнул в кресло.

- Ага. Ладно, иди. Судя по всему, этот неудавшийся экземпляр застыл в своем втором обличье. Особой опасности он не представляет. Пусть и будет твоим ручным барбосом. Ты хоть имя ему придумал?

- Придумал. Будешь у меня Гвэйном, нравится?

Волк сделал какое-то странное движение головой из стороны в сторону.

- Как это тебе не нравится? Все равно будешь Гвэйном.

Волк зарычал и попятился назад, вздыбив шерсть.

- Ну, еще пойди и повесься из-за того, что тебе не нравится твое имя. Мне мое тоже не нравится. Я же не спорю…

Меня практически на полуслове выдернуло из кресла и буквально через секунду я оказался в гостиной своего факультета.

Ни на кого не обращая внимание, я прошел в свою спальню и сел за стол. Нужно уже матери письмо написать, что жив и относительно здоров, а то что-то я соскучился по ним.

Вытащив тетрадку, я приготовил карандаш и задумался.