От его громового голоса Акциос даже вздрогнул. Недаром он предчувствовал, что это будет непросто. Он вдохнул поглубже и проговорил:
— Поэтому я и пришел к вам. Вы же наш преподаватель теории духовных сил. Кто, если не вы, господин Брайт, подскажет, как правильно распределить свои духовные силы.
— Я не удивлен, Акциос из Стримвиля, — ответил Сандер, подойдя ближе. Он заговорил тише: — Ты думаешь, я не помню, что ты сделал с кристаллом?
— Я не… — поспешил оправдаться Акциос.
— Ты на боевом факультете! — крикнул он. — Твое второе испытание предназначено для оружия. Твой дух — оружие! А я ведь говорил, что тебе не место в академии. И ты сам это подтвердишь, когда не сдашь экзамен.
Акциос не мог сказать и слова. От стыда по телу прошла волна жара и запылали щеки.
— Вон отсюда! — Сандер развернулся и снова сел за стол. — И мой тебе совет — не оборачивайся!
Акциос стрелой вылетел из кабинета, мысленно повторяя: «Он не прав. Он ужасно ошибается. Я докажу!»
Но в следующую попытку пройти испытание опять не получилось. После этого вечером Акциос долго лежал в кровати и думал. Ведь не может быть, что нельзя сэкономить эту несчастную секунду! Где-то он действовал не так, где-то совершал ненужные движения, тратил больше сил, чем нужно. Но где? Он уже наизусть помнил расположение манекенов на арене, силу и оружие каждого. Так ничего и не придумав, Акциос провалился в сон. А наутро проснулся, резко встав с кровати. Идея! Надо попробовать…
Снова арена. «Ну теперь держитесь», — подумал Акциос, окидывая взглядом застывших «противников». Сначала он действовал с прежней тактикой: стремительно двигался по кругу и, шевеля одними губами, беззвучно отсчитывал секунды. На все двенадцать манекенов уходило одно и то же количество времени, и Акциос никак не мог это изменить. Но ночью он придумал, как быстрее справиться с центральным манекеном. Он забежал также со стороны щита, только на этот раз не стал разворачиваться. Вот оно — лишнее действие! На бегу он перекинул кинжал в левую руку и не глядя, полагаясь на мышечную память, что есть силы ударил назад, почувствовав кинжалом твердую поверхность манекена. Он не видел, погасла оранжевая аура или нет, но когда песок в часах иссяк, арена осталась освещенной.
Акциос часто дышал, нагнувшись вперед. Обернувшись, он понял, что все манекены повержены, испытание наконец пройдено. Получилось! Вот вам, Маркус, Сандер и все заклинатели духов, построившие эту комнату! Хитрые же они — те, кто испытания придумывал. Надо не просто силу и скорость применить, но и смекалку, изворотливость. Осталось последнее испытание, и экзамен будет сдан. Но сначала Акциос решил сделать кое-что еще.
Он забрал значок, бросил невнятное «спасибо» поздравляющим его сокурсникам и пошел в общежитие. Ввалившись в комнату, Акциос скинул башмаки, не раздеваясь, плюхнулся на заправленную кровать, закрыл глаза и уснул. Разбудил его Маркус, когда зашел в комнату, громко хлопнув дверью. Он принес очередную стопку книг из библиотеки, за чтением которых проводил большую часть своего освободившегося от испытаний времени.
— Акциос, — сказал он, положив книги на стол. — Извини, не знал, что ты здесь.
Акциос сел, свесил ноги с кровати и с широким зевком потянулся.
— Я вижу, тебя можно поздравить, — Маркус кивком указал на значок и подмигнул. — Уделал все-таки этих кукол? И года не прошло!
— Ага, — на выдохе ответил Акциос, потирая глаза ладонями. Маркус помолчал и добавил:
— Я знал, что ты не так прост. Ну что, когда на третье?
— На следующей неделе. А завтра я собираюсь пойти на тренировочную арену, чтобы разрушить тот мистический манекен. Я, кажется, понял, что нужно делать. Ты с Риком со мной? Кстати, где он? До сих пор в мастерской? Который час вообще?
Акциос посмотрел в окно, нашарив ногами небрежно брошенные башмаки. На улице уже смеркалось.
— Полседьмого, — констатировал Маркус, дотронувшись до настенных часов. — Да кто его знает, может, в мастерской. Вкалывает, бедолага. Совсем у него что-то не ладится, наверное.
Насчет синего манекена уговаривать Маркуса не пришлось. Перспектива разбить самый крепкий манекен, хоть и втроем, ему определенно нравилась. Рика они встретили только за ужином, он был каким-то молчаливым и казался расстроенным. Как и предположил Маркус, дела у него шли отнюдь не хорошо, скорее наоборот, он зашел в тупик. Трудности встречались и раньше: то тетива рвалась, то стрелы ломались, — но теперь сам механизм отказывался работать. Вернее, все работает, но не так, как надо. Рик пожаловался, что арбалету не хватает духовной энергии, а у него не выходит «заправить» его как следует. Больше в разговоре Рик не участвовал, только слушал и уныло кивал. В таком состоянии он пребывал крайне редко и быстро брал себя в руки. До такой степени поникшим ребята его видели впервые.