Начало России

Он видел, что Углич превратился в гнездо оппозиции, и разрастаться ему не позволил. В сентябре вызвал Андрея в столицу и арестовал. Ему припомнили старые преступления – попытки поднять братьев на государя, бунт с Борисом, переписку с Казимиром и Ахматом. В свое время эти прегрешения были прощены, но новая вина перечеркнула прощение. Андрея посадили в заключение на Казенном дворе. Митрополит Зосима «печаловался» за опального, говорил о милосердии. Иван Васильевич ответил – как ни жаль родного брата, а освобождать его нельзя. Сколько уже было покаяний, «и ныне паки начал зло замышляти». Если он, государь, умрет, Андрей обрушит страну в смуты, нахлынут враги, «будут землю Русскую губить». Все, чего удалось достичь, «будет ни во что, и вы будете рабы татарам».

Своих сыновей угличский князь тоже воспитывал в ненависти к Москве, их сослали в Вологду, а удел ликвидировали. Но на младшего брата Бориса Волоцкого опала не распространялась. После мятежа с Андреем он сделал должные выводы, служил добросовестно. Иван Васильевич специально пригласил его в Москву, принял милостиво и заверил, что он может быть совершенно спокоен. Борис умер через три года, как и все удельные князья – в огромных долгах. Его наследство поделили сыновья Федор и Иван, ничем себя не проявили, страдали от безысходной бедности, грабили собственных подданных, в том числе монастыри. Так неприглядно умирала удельная система…

Стоит заметить, что расправа с Андреем диктовалась самой обстановкой. Над Русью обозначилась страшная угроза. После того, как Казимир заключил мир с немцами, под властью короля и его сына объединились Польша, Литва, Пруссия, Чехия, Венгрия! Очередные послы Казимира резко сменили тон, выдвигали наглые и дерзкие требования. Теперь надо было ждать мощного удара рыцарских армий. Государь приказал ремонтировать и усиливать крепости на западном направлении. Да и о своей возможной смерти он говорил не ради красного словца. Король не довольствовался честными методами. Под видом перебежчика в Москву приехал князь Лукомский. На самом деле он имел задание организовать убийство великого князя. В 1492 г. заговор раскрыли, нашли яд. Лукомского и его сообщника «толмача латинского» Матиаса сожгли в срубе, казнили еще двоих изобличенных агентов, Алексея и Богдана Селевиных. Сохранять в подобных условиях пороховую бочку в Угличе было просто безумием.

Впрочем, человек предполагает, а Бог располагает. Казимир был уже в летах, разболелся, и в гроб лег не русский государь, а он сам. И тут же прорвались давние раздоры в его государстве. Польские паны избрали на трон сына Казимира Яна Ольбрахта. А литовская знать взбрыкнула, провозгласила великим князем другого сына, Александра… Наша страна готовилась отбиваться от массированного нашествия, и вдруг одним махом все переменилось! Враги разделились и перессорились! Нет, Иван Васильевич такого шанса не упустил. Велел начинать решительное наступление.

В августе 1492 г. выступили его новые вассалы Воротынские, заняли Мосальск, Серпейск Мезецк. Литовцы тоже подняли своих панов. Большое войско под командованием смоленского воеводы Глебовича и эмигранта Семена Можайского навалилось на Воротынских. После тяжелых боев их заставили отходить. Но на запад уже выдвигались государевы полки. Одна армия, Михаила и Александра Оболенских, соединилась с рязанской ратью, подоспела к отсупающим удельным князьям и раскатала рать Глебовича и Можайского в пух и прах. Снова овладела Серпейском, штуром взяла Опаков. Вторая армия Даниила Щени и Василия Косого Патрикеева стремительным броском вышла к Вязьме. Этот город сдался без боя, Иван III зачислил вяземских князей и дворян на службу, пожаловал в вотчину их прежние владения.

Новому государю Литвы Александру было от чего запаниковать! Русские шутя громили его, отнимали города, а среди его подданных царил полный раздрай. Александр пробовал вести себя, как отец. Прикатило посольство, принялось перечислять «беззакония» Москвы. Но Иван Васильевич даже не принял послов, им отвечал казначей Дмитрий Владимирович. Представил длинный список беззаконий литовских панов – сколько раз нападали, грабили, угоняли пленных. Пояснил, что «наши, не могши более терпеть», ходили к соседям «за своими женами, детьми и имением».

Александр понял, москвичей дипломатическим крючкотворством не запутаешь и на пушку не возмьешь. Он просто и откровенно взмолился о мире. А при этом посватал дочку великого князя Елену – ту самую, которую недавно прочили за Максимилиана. Правда, литовцы все еще хитрили. Они забросили удочки, чтобы в приданое за невестой определили области, отнятые у них русскими. Иван Васильевич в такие игры играть отказался, щелкнул по носу: если Александр в самом деле хочет мириться и жениться, в Литве имеется достаточно городов и земель для его будущей супруги.