Начало России

Толпы бежали к речке Тверце, давили друг друга, тонули. Другие выскакивали навстречу победителям, напарывались на мечи и копья, кидались обратно в огонь. Потом ратники Михаила опомнились, что пленные денег стоят. Стали хватать мечущихся, обезумевших, вытаскивать залезших в речку. Опьянев от вседозволенности, измывались. Кто-то придумал раздевать всех женщин донага. С хохотом сдирали с ошалевших баб сарафаны, рубахи. Попались монахини, но и их заголяли. Под улюлюканье жались в кучах пленных голые матери с младенцами, голые бабки с голыми внучками, а у них на глазах возбужденное воинство распластывало на земле орущих от страха и стыда девок. Некоторые тверичи охотились за более ценными трофеями. Пожар пощадил каменные храмы, но их забили сотни трупов людей, задохнувшихся от дыма. Не без труда расчищали проходы в мертвых телах, срывали ризы, оклады икон. Это были русские – и тешились над русскими…

Трагедия Торжка стала самым позорным пятном Литовщины. Но московский государь повел себя не так, как от него ждали. Ждали и пострадавшие и… враги. Михаил намеренно задирал, выманивал полки Дмитрия Ивановича из каменного Кремля. А Ольгерд караулил. Осерчает молодой великий князь, выйдут москвичи покарать Тверь, тут и накроют их литовцы. Не вышли, раскусили ловушку. Дмитрий эмоциям не поддался, воеводы у него подобрались далеко не худшие, а на границах не дремала разведка.

Обман не удался, но Ольгерд отбросил маски миролюбия. Он готовился к решающей схватке, а найти повод было не сложно. Очень некстати умер его митрополит Роман, и властитель Литвы, выпрашивая в Константинополе замену, вывалил перед византийцами массу обвинений в адрес Москвы. Писал, что святитель Алексий ходит подручным у Дмитрия, а литовскую паству совсем забросил. Жаловался и на Дмитрия – дескать, разбойничает, отнял у Литвы Ржев, Великие Луки, Березуйск, Мценск. Все эти города Ольгерд без зазрения совести уже считал своими.

На некоторое время после гибели Торжка установилось затишье. Литовский государь понимал – москвичи настороже. Хотел, чтобы они успокоились, расслабились. Третий поход на Русь он отложил на целый год. Как обычно, соблюдал строжайшую тайну. Летом 1373 г. разослал приказы сыновьям, вассалам – поднимать воинов. Куда? Пока к местам сбора, а цель он объявит позже. Маршрут Ольгерд наметил похитрее, выскочить на Москву не с запада, а с юга. Прошел лесными тропами между притоками Оки, Пахрой и Угрой. Под Калугой присоединился Михаил Тверской.

Двинулись и… нарвались. Не Ольгерд, а Дмитрий преподнес ему урок воинского искусства! Выяснилось, что в Москве знали о нападении. И не только знали, а точно вычислили место, куда выйдет враг. Полки великого князя и его удельных подручных уже стояли рядом с Калугой, под Любутском. Мало того, они заблаговременно развернулись к битве и первыми ударили на литовский авангард. Опрокинули его, распушили в хвост и в гриву. Остатки передовой колонны побежали, заразили паникой идущих сзади. Они тоже покатились прочь. Ошеломленный Ольгерд метался на коне между отрядами, призывал опомниться. Отводил их за глубокий овраг, строил. А следом за неприятелем наступала рать Дмитрия, остановилась на противоположной стороне оврага.

Перебираться через него для тех и других было бы самоубийством – вниз-то скатишься, а каково наверх под стрелами и копьями? Стояли день, другой. Но Ольгерду пришло время крепко подумать. Он опозорился. Молоденький Дмитрий и его воеводы переиграли матерого волка. У них имелась великолепная армия. Стоило ли рисковать всем, чего он достиг в жизни, чтобы напоследок быть битым? Завязались переговоры. Москвичи соглашались мириться, новых требований не выдвигали. Возобновили тот самый договор, который подписывали два года назад. Но «ничья» была достаточно красноречивой. Москва отстояла свое, а Литва отрекалась от дальнейших замыслов, от Михаила. За ним сохранили Тверь, но он клялся никогда не претендовать на великое княжение, возвращал всю добычу и пленных.

10. Как в Москве завелись изменники

Нет, не приходилось мечтать в XIV в. ни о прочном мире, ни о спокойствии. Где и когда оно будет, спокойствие? Разве что в Царствии Небесном для тех, кто сподобится. Не успели отразить угрозу с запада, как заполыхало на юге… Рязанцы не признали Владимира Пронского, возведенного на престол соседями. Как посмел он принять власть из рук исконных рязанских врагов? Сам себя осрамил! Едва полки Боброка Волынского покинули пределы княжества, вынырнул из лесов Олег. Это был свой князь, законный! Рязань забурлила, Владимир бежал. Его кинулись ловить по всем дорогам, перехватили. Олег посадил его под замок и «привел в свою волю». Как привел и отпустил ли после этого на свободу, летописцы умалчивают. Известно лишь, что пару месяцев спустя Владимир умер.