Начало Руси

Итак, мы не видим никаких серьезных доказательств существования финского языка у древних болгар. Напротив, существуют неоспоримые свидетельства, что язык, на котором они говорили, был чистый славянский. Во-первых, их народное название болгары или волгары принадлежит славянскому языку; оно происходит от славянского слова Волга, то же, что волога или влага. Далее, страна, в которой болгары жили перед своим переселением за Дунай (по известию Феофана и Никифора), называлась у них Онгл, то есть Угл. А в Южной России до сих пор существуют реки с названием Углы, или, как мы их произносим теперь, Ингула. После переселения за Дунай болгары, при князе Тервеле, заставили греков уступить южный склон Балканских гор около Черного моря. Патриарх Никифор прибавляет, что эта область «называется ныне» Загорье. Стало быть, прежде, то есть до появления болгар, она Загорьем не называлась. Не забудем при этом, что Феофан и Никифор писали в начале IX века; следовательно, они сообщают болгаро-славянские названия еще в эпоху, которая предшествовала предполагаемому превращению финских болгар в славянских. Вообще, с появлением болгар на Балканском полуострове мы видим весьма быстрое умножение славянских географических названий в Мизии, Фракии, Македонии, Эпире и даже в самой Греции и никакого признака названий финских. Тут мы начинаем встречать многие имена, как будто прямо перенесенные из Руси, каковы: Вышгород, Смоленск, Остров, Верея, Переяславль, Плесков и пр. Такая черта вполне соответствует наводнению этих провинций славянами в VII и VIII веках, что и заставило Константина сказать: «Ославянилась целая страна». Ясно, что с утверждением болгар на Балканском полуострове славянский элемент получил здесь сильное подкрепление; чего никак не могло бы случиться, если бы болгары были финны или татары, а не славяне. О столь быстром и коренном превращении господствующего турецкого или финского племени в покоренную им славянскую народность, как мы замечали, не может быть и речи: оно противно всем историческим законам.

Если предположим, что болгары были действительно финское племя, подчинившееся влиянию покоренных, в таком случае оно теряло бы свою народность не вдруг, а постепенно; оно оставило бы не несколько слов, а глубокие следы в языке, и не в одном лексиконе, но и в грамматике. Мало того, в таком случае необходимо должно было произойти смешение двух языков; а из этого смешения должен выработаться новый тип языка, даже и при полном преобладании славянского элемента. Вместо того мы видим в IX и X веках необыкновенно богатое развитие болгарской письменности на чистом славянском языке. И какой письменности! Которая легла в основу всей славяно-христианской образованности. А какой был разговорный язык болгар в те времена? Нет ли на него каких указаний? Есть. В 1016 году, во время войны императора Василия II с болгарами, раз болгарские лазутчики, испуганные приближением самого Василия, поспешили в лагерь с криком: «Бежите, Цесарь!» (Βεζειτε ó Τζαιταρ. Кедрин). Это уже отрывок не из лексикона, а из грамматики (даже сохранено свойство церковно-славянского языка изменять г в з перед и, если только греческая з верно передала звук). Одна эта фраза дает ясное понятие, что вся масса болгарского народа в это время говорила чистым славянским наречием, что было бы совершенно невозможно, если предположить, что болгары были одного происхождения с уграми или с турками.