Начало Руси

В литературе приведено большое количество фактов, свидетельствующих о связях черняховцев с прибалтийскими и пшеворскими племенами. Много общего оказывается в характере видов изделий, в том числе такого массового, как керамика. Но более широкий взгляд выявляет и более широкую границу распространения сходного материала, и иные главные центры, из которых он распространяется по Европе. Истоком оказывается именно кельтская среда. Именно из кельтской или кельтической среды в разных направлениях распространяются предметы, на основании которых тех же черняховцев сближают с германцами [526]. Это влияние находится в непосредственной связи с тем «чудовищным разливом» кельтской речи, который Н.Я. Марр обнаружил в Европе от британских морей до Кавказа и Хазарии [527]. Особая же расположенность к этой речи поморско-вендских и некоторых причерноморских племен объяснялась не в последнюю очередь и их определенной этнокультурной близостью. (Напомним, что ирландские саги выводят своих предков из «Скифии» и указывают примерно тот путь переселения из Причерноморья, которым шли племена колоколовидных кубков).

События III–IV вв. обычно предстают в историографии как смена гегемонии готов гегемонией гуннов. Но такой взгляд не соответствует даже Иордану — главному источнику о готах и главному их апологету. В других же источниках (особенно греческих) обычно говорится о «скифах», которые покрывают как ираноязычные, так и венедские и германские племена. Одним из главных центров, откуда совершались походы на Римскую империю, была Меотида. Отсюда, в частности, совершались большие морские походы, в которых готы, по всей вероятности, вообще не принимали участия [528]. Поллион в описании похода «скифских» племен Причерноморья на Империю в 269 г. в числе других называет и кельтов [529]. Неясно, какие именно племена в представлении автора являлись кельтскими (певкины-бастарны упоминаются им отдельно), но очевидно, что в III в. кельты в Причерноморье сохраняли и собственную племенную организацию, и определенную компактную территорию.

Морские походы не случайно совершались из Меотиды, как не случайны совпадения балто-поморских и примеотских этнических наименований. Эта область старой Киммерии оказывается в какой-то связи с европейским северо-западом, причем связь эта могла быть двусторонней (убежденность, что сами норманы вышли из Меотиды). Вполне вероятно, что в данном случае балто-поморские племена привнесли (или оживили) морские традиции. Готы, однако, практически не были втянуты в морские операции, поскольку они, видимо, никогда и не были морским народом [530].

Возвышение готов в Причерноморье приходится уже на IV в., причем Иордан (равно как и некоторые его предшественники) смешивал готов с фракийским племен гетов. Иордан выделяет время правления готского короля Германариха (350–376). Именно к этому времени относится борьба готов и антов, а также появляется на арене племя росомонов, которое будет привлекать внимание в поисках истоков Руси, а также в отношении их с упоминаемыми тем же автором ругамиили рогами.

Иордан является главным источником, на основе которого венеты, склавины и анты рассматриваются как части одного народа. Автор поясняет это, имея в виду разлив славянской экспансии в VI в. [531]. Но, как отмечалось выше, венеты только отчасти родственны славянам, может быть вследствие длительного взаимодействия их с протославянами или племенами родственного славянам облика. Указание Иордана бесспорно свидетельствует только о том, что венеты противостояли германцам и в глазах последних представлялись частью блока трех чем-то родственных племен.

Вопрос об этнической природе антов также не является бесспорным. Есть мнение об аланском их происхождении, что обосновывается неясностью (и необъяснимостью из славянских языков) самого этнонима, а также сохранении его позднее на Северном Кавказе [532]. Однако сохранившиеся антские личные имена решительно не позволяют относить это племя к иранской группе. Ближайшими параллелями и в данном случае оказываются венетско-поморские и кельтские. При этом следует учитывать, что у рядовых общинников-славян личных имен еще не было, а имели таковые лишь вожди, родоначальники, хранители традиций — жрецы, сказители и песнотворцы. И эти имена часто бывали заимствованными.