Начало самодержавия в России

Мысль царя о методе создания такого аппарата и до учреждения опричнины и во время ее существования работала в одном направлении. Корпус верных слуг, с помощью которых можно защитить себя и свою власть от покушений окружающих его и ненадежных «сигклитов», следует пополнять из худородных низов! Сам факт возвышения служилого человека «из грязи в князи» должен, по мнению Грозного, навечно привязать его к царю как верного и преданного слугу. Наиболее ярко ход мыслей царя проявился как раз в тех случаях, когда он сетовал на то, что эти «новые люди» обманули его ожидания. Вспомним, как объясняет царь задним числом накануне опричнины обстоятельства возвышения А. Ф. Адашева. «Нам же такия измены от вельмож своих видевше, и тако взяв его от гноища и учиних с вельможами, а чаючи от него прямые службы». Абсолютно по той же схеме излагает он в письме к Василию Грязному в 1574 г. причину приближения к себе как самого Грязного, так и других опричников из «худородных»: «…ино что по грехом моим учинилось (и нам того как утаити?), что отца нашего и наши князи и бояре учали изменяти, и мы вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды».

Отсюда отнюдь не следует, что Грозный создавал свой аппарат власти из одних худородных. В опричнине на самых высоких постах служили и родовитые князья. Важно, однако, другое. Родовитые в опричнине были «прослоены» худородными. Такая система снижала значение родовитости как таковой и поднимала до небывалой в прежние времена высоты людей, взятых из служилой массы, порой из самых ее низов.

Переход к единодержавию произошел не сразу. Первым шагом в этом направлении был разгром верхушки фактического правительства, изгнание и осуждение Адашева и Сильвестра.

Источники единогласно говорят о том, что уже к 1560 г. царь в борьбе против своих бывших союзников опирался на крепко сплоченную когорту преданных ему людей и на вполне надежный вооруженный отряд, состоявший из «лутчих слуг». Именно тогда царь, по выражению А. Курбского, «учинив уже окрест себя яко пресильный полк сатанинский». Уже тогда будущие опричники осуществляли террор против сторонников Адашева и Сильвестра. Весьма показательно, что обыск в доме умершего Адашева и арест его бумаг производил будущий опричник А. П. Телятевский. По свидетельствам Курбского и самого царя, многочисленных сторонников Сильвестра и Адашева преследовали и изгоняли из службы. Их заменяли преданными царю людьми. В эти годы, следовательно, проходил интенсивный отбор новых слуг, нового состава царского двора, который стал в дальнейшем ядром опричнины.

В эти же годы складывался и своеобразный быт будущего опричного двора — шумные ежевечерние пиры сплоченной вокруг царя опричной братии. На неугодных и ненадежных, в первую очередь на родственников и друзей членов Избранной рады, составлялись проскрипционные списки, в которых на равном положении опальных оказались представители титулованной знати, приказные и служилые люди. Начались казни. Все это вело к поляризации служилых всех рангов по отчетливо различимому признаку: «близкие» царю, верные, надежные люди и все остальные.

Важнейшим катализатором, ускорившим окончательный переход к единодержавию, была война в Ливонии. Она требовала сосредоточения командования в едином центре. В условиях войны едва ли не со всеми окружающими страну государствами отъезд с царской службы и переход на службу к другому государю, еще недавно считавшийся исконным правом служилого феодала, неизбежно становился прямой военной изменой. Война создавала благоприятную обстановку, для того чтобы обвинить в неудачах, поражениях и прочих тяготах, ложившихся на плечи населения, воевод, думных бояр, дворян и приказных людей. Захватив инициативу в такого рода обвинениях, царь и его верные слуги могли управлять всплесками народного гнева, придавая им угодное направление.

Что касается формы перехода к единовластию, она в значительной степени зависела от своего творца. Окажись на месте Грозного другой архитектор верхушечного политического переворота и перехода к реальному самодержавию, он, надо полагать, не придумал бы термина «опричнина»; возможно, обошелся бы без отъезда из столицы; вероятно, окружил бы себя другими Басмановыми и Малютами. Однако логика развития монархии в сторону установления единодержавия естественно и неизбежно вела к такому порядку, который по своей сути не мог быть ничем иным, кроме порядка опричного. В лице первого царя Ивана Грозного исторический процесс становления русского самодержавия нашел исполнителя, вполне осознававшего свою историческую миссию. Кроме его публицистических и теоретических выступлений об этом ясно свидетельствует точно рассчитанная и с полным успехом проведенная политическая акция учреждения опричнины.