Начало самодержавия в России

Как видим, О. А. Яковлева сделала свой вывод об источнике не на основании самого источника, а на основании заголовка его описания, полнившегося лет через сто после самого изучаемого документа. Впрочем, в опубликованном ею позднем заглавии, появившемся в копийной книге, нет ни одного слова, которое хоть как-то меняло бы смысл заголовка самого документа. Чтобы сделать вывод, что список 1573 г. не является списком опричников на том основании, что в его заголовке нет слова «опричнина» (и даже слова «двор»), не было нужды публиковать в качестве архивной находки выписки из дела XVIII в. То, что слово «опричнина» с конца 1572 г. в основном перестало употребляться в официальных документах, и без того известно. Исследовательница вступает в противоречие с огромным арсеналом других исторических источников, в которых деление служилых людей на земских и дворовых зафиксировано с полной ясностью. Отрицать этот факт ни до, ни после Яковлевой не решался никто. Яковлева не смогла пройти мимо моего наблюдения о том, что слово «опричнина» встречается в самом тексте опубликованного мною списка. «Фраза, находящаяся в этом опубликованном в "Историческом архиве" списке… — замечает она, — "Меншик Недюрев. Государева ему жалования было в земском 50 рублев, а в опричном ему оклад не бывал", также несомненно указывает на то, что опричнина была уже в прошлом».

Если рассматривать цитированный текст как «фразу», т. е. вырвав его из контекста, он может свидетельствовать о чем угодно. Если же рассматривать его в контексте источника, смысл его совершенно однозначен. Меншику Недюреву, когда он был в земщине, платили «50 рублев». Если бы он в земщине и оставался, следовало бы проставить его обычный земский оклад. Но оклад Недюреву так и не проставлен — и это единственный случай на весь огромный список. Было, значит, неясно — сколько же платить ему теперь — не в земщине, а на новом месте службы. Понятен и повод для сомнений — другой путный ключник, быть может и глава Сытного приказа, Василий Матисов получает вдвое меньше — всего «25 рублев». Вопрос подлежал отдельному решению.

Таким образом, из текста вытекает не то, что опричнина «была уже в прошлом», а нечто противоположное: для Меншика Недюрева, вступившего на дворовую службу, «была уже в прошлом» его служба в земщине. Теперь же ему предстояла новая служба и оклад ему надо было утверждать заново.

Таковы «веские», по характеристике Р. Г. Скрынникова, возражения О. А. Яковлевой против признания списка служилых людей 1573 г. списком опричного двора.

О. А. Яковлева излагает свой взгляд на то, что же представляет собою опубликованный мною список служилых людей 1573 г. По ее мнению, перед нами «просто список служилых людей, составлявших придворный штат Ивана Грозного, людей, занимавших определенные должности и несших определенные обязанности при царском дворе и получавших за это определенное жалование». С такой формулировкой можно согласиться. Именно так: «просто» список служилых людей, занимавших определенные должности, имевших определенные обязанности и «получавших за это определенное жалование». Вопрос только в том, что это за «определенные» должности и обязанности.

В списке дворовых 1573 г. названо 1854 человека, составлявших ближайшее окружение царя и его дворовую обслугу. Жалование поименованным лицам выдается на год, что многократно указано в документе. Вместе с тем в списке тщательно отмечены все «новики» — лица, вновь принятые в состав двора, одни «по родству», другие «в умерших место». Отметим из их числа такую категорию: «сытники новики, которые взяты по государеву приказу в 80-м году», т. е. за время сентябрь 1571—март 1572 гг. В списке отмечено 76 «новиков» и 9 «недорослей». Всего вновь принятых, считая Меншика Недюрева, 85 человек. Из сказанного следует, что весь остальной состав двора—1769 человек — не менялся за истекший финансовый год и что список годового жалования от 20 марта 1573 г. повторяет, в основном копирует такой же список предшествовавшего года. Это значит, что в марте 1572 г., во время несомненного существования опричнины, почти все люди, перечисленные в списке 1573 г., выполняли те же «определенные» обязанности, что и теперь, и получали за это «определенные» в 1572 г., а возможно и еще раньше, оклады. Это значит далее, что в структуре опричного двора и в его личном составе с марта 1572 по март 1573 г. не произошло изменений, кроме принятия в его состав нескольких десятков незначительных приказных. Между тем именно в этот промежуток — летом и осенью 1572 г. была якобы ликвидирована опричнина.