Начало (сборник рассказов) (ЛП)

Я знал — она мечтала о большой семье, но после моего рождения она стала бесплодной, и причину, ни отец, ни Честер так и не смогли определить. Я был ее гордостью и радостью, но мои ссоры с отцом причиняли ей ужасную боль — она защищала нас друг от друга, причем нередко во вред обоим.

Когда я объявил о своей независимости, отец охотно согласился, дав мне достаточно денег, чтобы оплатить дорогу и учебу в университете в Эльфквеллине. Но я даже не догадывался, какую боль причинил маме, пока об этом не сказал Честер... Вернее, я не думал... заставил себя не думать...

Непрошеные слезы, смачивая мех на морде, тихо капали на землю...

Честер поднялся, обнял меня, и продолжал обнимать, пока я плакал. Потом он отодвинулся, и внимательно посмотрел мне в глаза:

— Жизнь продолжается, брат.

Я кивнул, глядя на него все еще затуманенным взором:

— Да, брат...

Глава 3. Северный Мидлендс. Год 705 AC, начало августа

Путешествие к Эллькарану заняло у нас три последующих дня.

Днем мы мчались по торговому тракту — решив, что так будет быстрее. Редкие прохожие и проезжие не могли нам помешать, — Честер использовал магию иллюзий, отводя их внимание. Я не люблю, когда ко мне применяют чародейство, особенно незнакомое... впрочем, меч испуганного путешественника в моих ребрах я люблю еще меньше.

Вечерами мы разбивали лагерь вдалеке от поселений, подальше от любопытных глаз местных, — Честер не хотел чтобы я беспокоил жителей Срединных Земель, опасаясь задержек. Время в лагере мы проводили, рассказывая друг другу о нашей жизни, о произошедшем за десятилетие, которое разделило нас.

Разговоры...

Мои студенты нередко в шутку обвиняют меня, что я говорю исключительно для того, чтобы слушать звук собственного голоса... Ха! Смешно, но доля правды в их словах есть.

Я рассказывал Честеру о жизни в Цитадели. О том, как это — быть зверочеловеком, морфом. Каково это — общаться с мужчинами, которые стали женщинами или детьми...

Он поражался тому, как быстро мы сумели приспособиться к новой жизни. Когда же я сказал, что некоторые из нас — например, Паскаль и я сам — были только рады изменению, Честер покачал головой и улыбнулся...

Наконец мы приблизились к Эллькарану.

Город изменился и сильно. Деревянный пригород и выселки, которые я когда-то знал, как свои пять пальцев исчезли, пепелища и развалины заросли травой и кустами. Лишь городская стена и главные ворота все так же гордо высились над дорогой.

Я замедлил бег и, подбежав к кустам в стороне от дороги, рухнул на землю.

Спрыгнув с коня, Честер подошел к краю дороги, и спросил:

— Почему ты остановился?

Я махнул лапой — мол подожди, сейчас — и он стоял, нетерпеливо притопывая, пока я отдышался и опять преобразовал себя к прямостоящей форме. Чуть отдохнув, я достал из рюкзака одежду, и натянул ее.

— Знаешь Честер, я предпочитаю не мчаться по городу, сбивая с ног его жителей.

Он вздохнул:

— Нам нужно торопиться, Крис!

Я взглянул ему в глаза, и зарычал. Он нахмурился, но не отвел взгляда.

В конце-концов я сказал:

— Честер, это моя родина! Я здесь вырос! Я войду через ворота и пойду по улицам к своему дому. На виду у всех. И это значит, что ты снимешь все иллюзии, которые наложил на меня. Ты думаешь, я не заметил, что люди на дороге не обращали ни малейшего внимания на бегущего медведя?

Честер пожал плечами:

— Что ж... Если настаиваешь...

Он произвел небрежный пасс, а я ощутил пробежавшую по телу легкую дрожь...

Вот и прекрасно. Ну, посмотрим, что скажут горожане.

Тем временем Честер уже вскочил на коня и с легкой усмешкой взглянул на меня сверху:

— Если твое медвежество полностью готово, то может быть, мы все же двинем куда-нибудь? Желательно вперед!

Я кивнул, вздохнул, и мы направились к воротам Эллькарана...

Нас встретил торопливый лязг оправляемых доспехов, настороженный шепот и мягкий шелест оружия, извлекаемого из ножен.

Подойдя ближе, я смог разобрать отрывки разговоров:

— ...чудовище из Метамора...

— ...что оно здесь делает?

— ...тсс! Оно с городским магом...

— ...все равно, мне это не нравится...

Я вздохнул с некоторым облегчением. Могло быть и хуже.

Когда до ворот оставалось не более двадцати футов, тихие переговоры прекратились и один из них, одетый попышнее и побогаче, крикнул:

— Стой!

Мы послушно остановились. Честер слез с коня, и мы замерли на месте, ожидая, пока охранник подойдет ближе.

— Привет, Честер! Хорошо, что ты вернулся! — подойдя вплотную к моему... брату? Да, наверное, все же брату... В любом случае, стражник, подойдя к Честеру, зашептал, по-видимому надеясь, что я не услышу. — Я тебе доверяю, но... — тут стражник ткнул пальцем в мою сторону. — ЭТО... ЭТОТ... Он с тобой?

Я не смог удержаться.

— Нет, — произнес я самым вежливым тоном, с самым лучшим местным выговором. — Я не с ним. Мой отец — алхимик Эдуард, сын Аубрана. Меня зовут Христофор, и я здесь родился.

Охранник вздрогнул, отступив на шаг, уставился на меня... Потом взяв себя в руки, картинно фыркнул:

— А я внебрачный сын лорда Овида!

Честер ухмыльнулся: