Начало (сборник рассказов) (ЛП)

Теперь же я видел сморщенного старика, практически лысого, с совершенно седой бородой. Истончившаяся кожа нездорового пепельного оттенка выглядела слишком свободной для высохшего тела. Только глаза остались теми же — желтые, прозрачные, словно куски светлого янтаря, они наливались темнотой, когда отец кашлял, судорожно борясь за каждый вдох...

Нисса грусно посмотрела на меня и покачала головой.

— Что с ним?

Она снова посмотрела на отца и, положив ладони на судорожно вздымающуюся грудь, сосредоточилась.

Отец схватил ее за руку и зашептал хриплым, горячечным голосом:

— Нисса, Нисса, кто это? Кто он? Зачем ты привела его сюда?..

Я взял его руку лапой:

— Отец!

Его голова рывком повернулась ко мне.

Я видел сбегающие по его лицу капли пота, чувствовал холодную липкость руки.

— Такой знакомый голос... Не может быть... Крис?! Ты... ты?!

Я кивнул, поглаживая тыльную сторону отцовской ладони, пытаясь успокоить его, пока Нисса успокаивала боль.

— Да, отец... это я... я вернулся...

— Крис... — он тяжело вздохнул, и Нисса посмотрела на меня, собираясь что-то сказать, но только покачала головой и снова обратила все внимание к пациенту.

Ладонь отца сильнее сжала мою лапу:

— Я вижу Метамор сделал... изменил... с тобой... тебя... Твоя мать... никогда бы не поверила... — он судорожно глотнул воздух и заставил себя продолжать:

— Я верил... я знал... ты вернешься... скажи сын... я... я прощен?

Я успокаивающе улыбнулся:

— Не за что прощать, отец. Я был тупоголовым ребенком... а теперь вот медвежьеголовым, но это почти то же самое.

Ладонь отца сжалась снова:

— Скажи мне!

Я глубоко вздохнул, задержав воздух в груди, и, опустив взгляд, взглянул в его потемневшие от боли глаза:

— Я прощаю тебя, отец...

Ладонь расслабилась, и я увидел в глубине его глаз тень смерти. Взгляд отца смягчился, расплываясь, словно тающий воск, — и Нисса почти рухнула ему на грудь, обессиленная и плачущая.

Эдуард, сын Аубрена и мой отец был мертв...

Глава 4. Эллькаран. Год 705 AC, начало августа

Я проснулся наутро с болью в мышцах, и по-прежнему усталый.

Не желая до конца уничтожить свою кровать, я спал на полу, лишь накрывшись одеялом. Несколько раз в течение ночи я просыпался от чужого окружения и застывшего в воздухе запаха смерти... Как странно, я назвал собственную комнату, чужой... Быть может это просто близость смерти. Быть может волнения прошедших дней... А быть может, я теперь считаю своим домом Цитадель? А этот обветшалый дом — уже нет...

Жрецы местного храма забрали тело еще вечером, чтобы приготовить к похоронам, — но запах его трупа, а возможно, и его дух, все еще висел в затхлом воздухе.

С рассветом я наконец перестал насиловать организм, пытаясь уснуть, и поднялся. Старательно размяв затвердевшие мышцы, я занялся внешним видом — попытался привести в порядок мех, и уже почти закончил это хлопотное дело, как в дверь постучала Нисса. Поспешно натянув одежду, я позволил девушке войти. Она выглядела очень утомленной, и я подумал, что наверняка выгляжу не лучше.

Пару раз моргнув, она тихим голосом спросила, не желаю ли я позавтракать вместе с ней.

— Конечно, миледи. Но вы сейчас явно не в состоянии обслуживать других, а я не самый лучший повар... думаю, нам лучше поесть в таверне. Есть тут у вас что-нибудь подходящее?

Она улыбнулась и слегка покачала головой:

— Я не против. Но как же вы? Вы уверены, что хотите показаться на глаза горожанам?

Я фыркнул:

— Нисса, если конечно память меня не подводит, вы сами сказали, что жители Эллькарана опасаются того, чего не видели и не понимают. Как они смогут что-то понять, если ничего и не увидят? Ни ты, ни я не в настроении заниматься готовкой. Прошу тебя, Нисса. Давай попробуем.

В ответ она кивнула и почти незаметно вздохнула...

Мы направились в ближайшую таверну — крепкое двухэтажное здание с облупленной вывеской, провозглашающей, что «Отдых путника» — «луччее заведение в ентой части города».

Когда мы вошли, в зале воцарилась тишина. Нет, не так, — сначала хлопнула дверь и как волна от упавшего камня, по залу раскатилась мертвая тишина. Сидевшие спиной оглянулись, сидевшие лицом просто уставились на нас. А я, вслед за Ниссой потащился к прилавку. Она села, я остался стоять — хилый, весь какой-то потертый и малость заляпанный жиром табурет не внушил мне особого доверия. Развалится, под моим-то весом...

Вскоре задняя дверь распахнулась, впуская волну горячего воздуха, стук ножей, звон моющейся посуды, запах свежей и не очень пищи, в компании с хозяином таверны. Полный, лысоватый мужчина, увидев меня сбился с шага, пару ударов сердца колебался — идти ли ему вперед или рвануть назад и подпереть дверь чем тяжелым, но в конце-концов корысть перевесила и хозяин таверны направился к нам.

— Что желает госпожа?..

— Да, пожалуйста, — ответила Нисса; голос ее чуть дрожал, но тон был уверенным и спокойным — Мы желаем пообедать. Подайте, что у вас есть готового... и кружку светлого пива для моих нервов.

Хозяин кивнул, затем взглянув на меня, шепотом спросил:

— А ваш... спутник... тоже будет... есть?