Начало (СИ)

Меня понесло ветром, как воздушный шарик. Но, видимо, это был не ветер. Скорость все увеличивалась и увеличивалась, достигнув скорости железнодорожного экспресса. Увидел стену желтого тумана, такую же, как в описанном ранее сне. Скорость еще более увеличивалась. Я врезался в туман и проскочив его, стал медленно опускаться вниз. Оказавшись на земле, никуда не провалился. Так и остался лежать. Было тепло. Я валялся на белоснежном песке, который омывался волнами прибоя. Солнце погружалось в лазурную глубину прекрасного моря. Вода была прозрачной и спокойной. Вдали виднелись резвящиеся дельфины и парус небольшой яхты «Я в раю?» — подумалось: «Не похоже, видимо, переместился, либо в другую реальность, либо на какие-нибудь Гавайи». Обратил внимание, что я потерял свечение и стал нормального размера. После чего потерял сознание.

Полицейская машина остановилась. Из нее вышел мужчина в гражданском, и по лестнице спустился на берег пляжа. Подойдя к телу, он внимательно осмотрел его, прощупал пульс, поводил над телом руками, затем произнес:

— Жив. Магическое истощение третьей степени, возможна потеря памяти. Забирайте его, ребята и везите в больницу для бездомных. Проведем генетическую экспертизу. Может, он совсем не бездомный. Тогда сообщим родственникам, и если они будут в состоянии, то переведут в другую клинику.

Из машины выползли двое полицейских, изнывающих в черных мундирах от жары, вытащили складные носилки и стали спускаться по лестнице. Потом, взяв тело за руки и ноги, небрежно бросили на носилки. Место, куда их поставить, было. Видимо, кто-то из местных жителей или отдыхающих, нашел тело, решил, что человек скончался, и вызвал труповозку.

Меня отвезли в больницу для бездомных, где я пришел в себя. Стояла капельница. Видимо, она и привела меня в чувство. Ужасно хотелось в туалет. В палате было пять коек, но ни одного занятого. Видимо, местные бомжи не стремятся болеть.

— Эй, кто-нибудь, хочу в туалет — заорал я по-английски.

Вошли двое, видимо санитаров или фельдшеров, поскольку на врачей они не очень походили.

— Ты понимаешь, чего он лопочет? — спросил по-русски один.

— Неа, но вроде, это англицкая речь. Тамара Васильевна, вроде, знает ее. Позовем? — ответил второй.

— Не нужно беспокоить Тамару Васильевну — сказал я по-русски — хочу в туалет.

— Тебе нельзя вставать. Сейчас утку принесу. Ты откуда, из самой Российской Империи или из колоний? — спросил первый

Я задумался и с ужасом осознал, что ничего не помню.

— Не знаю я. Память, вроде, потерял — буркнул я.

— Тамара Васильевна это предполагала — сказал второй — у тебя было магическое истощение третьей степени. После этого, обычно, теряют память. Иногда, навсегда. Придется жить с нового листа. Завтра сделают генетическую экспертизу. Дай бог, богатые родственники найдутся, и ты сможешь восстановить память. По крайней мере, шансов больше. А так, почти никаких.

В это время пришел первый, неся утку. Опорожнившись, отдал утку санитару. Никем иным, по определению, он быть не мог: фельдшеры не выносят уток.

Пытался вспомнить свою прошлую жизнь. Мелькали смутные образы. Мне показалось, что я что-то вспомнил: Москва, Санкт-Петербург, Романовы, Российская Империя. Точно! Я из самой Российской Империи, а не из колоний! Победно улыбнулся. Вошли двое санитаров. Один из них на подносе принес рисовую кашу с желтым кружочком растаявшего масла, компот, манго и несколько печенек, очень аппетитных на вид. «Что, они друг к другу привязанные, что ли? Ходят все время вместе» — подумал я.

— К сожалению, тебе мяса пока нельзя. А то сегодня вкусные котлеты с гречкой и подливой. С магическим истощением можно только вегетарианскую пищу. Ну, еще молоко и масло. — Сказал тот, что принес поднос.

Кстати, это был второй. Так я про себя стал их называть. Одного — первый, другого — второй.

— Неплохо у вас тут бездомных кормят — сказал я.

— А что, бездомные уже не люди? — с возмущением спросил первый

— Император Борис четвертый Годунов выделяет большие деньги на содержание больниц для бездомных. Созданы специальные центры реабилитации таких людей. В самой империи их уже почти нет. А у нас тепло круглый год. Рай. Многие просто предпочитают так жить. Вольному воля — горделиво сообщил второй, будто бы сам деньги выделял.

Я уж было хотел похвастаться, что кое-что вспомнил, но тут возник царь Годунов четвертый. «Хотя, впрочем, что-то вспоминается. Действительно. Так и есть, страной правит Годунов четвертый, как я мог такое забыть? А кто тогда такой Петр первый Романов?»

— Ребят, в голове что-то вертится: кто такой Петр первый Романов? — спросил я

— Каша у тебя в голове, а не на тарелке — сказал второй — Петр первый — сын Федора второго Годунова. Петр первый имел фамилию Годунов — сказал второй.

— Он основал Петербург? — спросил я