Начало (СИ)

   - Что ж. Вы совершенно правы, деньгами вашу помощь не оценить, но и оставить вас без благодарности я не могу, поэтому, прошу, - Кирилл Александрович лично вручает нам по конверту, - Это приглашения присоединиться к нашему кортежу на июльском параде в честь Дня Империи.

   Судя по реакции Петра - неслыханная милость. Быстренько вспоминаю всю доступную информацию - действительно честь, и немалая. Помимо возможности покрасоваться на глазах цвета общества и весьма вероятного представления императорской семье, это автоматически означает приглашение на все значимые увеселительные и торжественные мероприятия, проходящие в столице в это время, а, значит - связи, знакомства и прочее. По сути - это пропуск в высший свет Петербурга, причем под покровительством не самого слабого по значимости клана. Почему это интересно Волконскому - не знаю, возможно, возрастом или влиянием для таких высоких тусовок не вышел. Хотя, он ведь тоже не из главной семьи Волконских, да еще и младший сын.

   К тому же, Ямины-Задунайские - это вторая по старшинству семья в клане, а если судить по объему капитала - может и первая. Ходят слухи, что их глава клана сделал несколько неудачных вложений и может передать свое нагретое местечко сидящему перед нами мужчине. Эти сплетни я услышал от пожилых архивных работников, время от времени делящихся со мной мудростью поколений за чаем. И нет никаких оснований им не верить - покрытые бумажной пылью леди и джентльмены имеют связи в самых разных слоях общества, работая для собственного удовольствия, а не по причине отсутствия денег. Такая работа не наносит урона их чести, проходя скорее по разряду эксцентричного хобби. А то, что меня - безродного сироту - периодически допускают до их святая святых - одиннадцатичасового чаепития, так повторюсь - если мне надо, я очень обаятельный, Антона Малюту, например, туда не зовут.

   В таком ракурсе одно то, что погруженный во внутриклановые дрязги глава рода выделил время, чтоб приехать в Москву и провести с нами этот семейный обед, говоря таким образом: "я вас запомнил", это уже большая удача с моей стороны. Надо будет этот момент потом хорошо обдумать.

   Все эти размышления занимают секунды, и я присоединяюсь к Петру:

   - Благодарю, Кирилл Александрович, это большая честь для меня.

   - Не стоит, жизнь моей Машеньки для меня бесценна.

   Покончив с необходимым этапом благодарностей, хозяин предлагает продегустировать коньяк из его запасов, который уже вытащил из бара Вениамин. Крохотные дозы в пузатых рюмочках не несут опасности для контроля, поэтому все с удовольствием принимают предложение, а мне остается лишь последовать их примеру. Обстановка из натянутой в начале становится более раскованной. За потягиванием ароматного напитка из меня, Петра и Михаила аккуратно вытягиваются подробности поисков и боя. Князю и наследнику любопытно все - и ход расследования, и ход стычки. Искренний неподдельный интерес старших мужчин делает свое дело, и вскоре бывшие поединщики наперегонки выкладывают детали произошедших событий. Со смехом, Михаил и Петр признаются в моей роли в их усмирении, за что я удостаиваюсь внимательного княжеского взгляда.

   Не скажу, что мне нравится этот ненавязчивый допрос, замаскированный под видом беседы, но правила здесь устанавливаю не я. Со своей стороны стараюсь или молчать, или максимально скромничать, безбожно сваливая все лавры на тактический талант главы "Кистеня", но снова и снова нарываюсь на тонкую лесть. Так и тянет действительно похвастаться своими способностями, но я, слава Богу, не обычный подросток, поэтому неумные порывы подавляю в зародыше. Вместе с тем возрастает восхищение этими людьми, это ж надо, так искусно построить разговор, что даже мне, битому жизнью волку, хочется довериться им во всем. Мысль, что этим кадрам не было бы цены среди мошенников, окончательно возвращает мозги на место.

   Но коронный выстрел Кирилл Александрович прибегает напоследок:

   - Я, кстати, Егор Николаевич, служил одно время под началом вашего деда, он вам про меня ничего не рассказывал?

   Не помню в рассказах деда ничего про старшего Ямина, но не мог же он всех сослуживцев нам с Митькой описать.

   - Не рассказывал, но не сомневаюсь, что работать с ним было трудно. Он очень суровый и сложный человек, - собираюсь добавить "был", но хозяин неожиданно меня перебивает:

   - О, про это можете не говорить, Александр Павлович всем подчиненным просто ужас внушал, до сих пор его вспоминают. Кланяйтесь при случае ему от меня.

   Оп-па. Я-то Елизара Андреевича по привычке имел в виду, а князь явно про моего неизвестного биологического деда говорит. Может еще что-то удастся узнать?

   - А если не секрет, где вы с ним служили?