Начало. Техник-интендант (СИ)

- Не знаю, товарищ старший лейтенант, это до меня было, я вечером на дежурство заступил… Точно, есть такой. Доставлен опергруппой Ларина. Написано, что задержан по подозрению в убийстве, тут без подробностей, при задержании нанёс тяжёлые травмы двум сотрудникам.

- Поработали над ним серьёзно, там мясо, а не человек. Похоже Ларин был уверен, что проблем с ним не будет, списали… Ну что смотришь, сержант, звони начальству, пусть сам решает.

Когда прибыл начальник, тот сокамерник всё же подписал что ему дали, забили, не выдержал. Капитан, начальник отдела, быстро всё решил. Приказал удалить все записи обо мне, меня самого обработать под жертву банального ограбления, со смертельным исходом, а тело выкинуть как можно дальше, не в их районе. Мою судьбу решили пятеро, остальные не в курсе. Нет, я всё понимаю, за место и должность держатся, но такой беспредел разве можно творить? Сдал бы своего старшего опера и всех делов, так нет, решил прикрыть его. Да и Ларин этот, аура знакомая, один из той тройки, тот что в меня целился, был с ним солидарен. На Ларина всё и взвалили, чтобы сделал со мной что задумано. Отреагировал я мгновенно, пробежался и всех сокамерников отправил в Хранилище. Потом натянул комбинезон танкиста, шлемофон, лицо материей замотал, на ноги ботинки, вооружился, за ремень засунул два «Парабеллума», в руках «МП-40», на ремне подсумки. Так что, когда дверь открылась, и в помещение вошёл Ларин с тремя подчинёнными, я не думал ни секунду, автомат забился в руках, очередями полосуя бандитов в форме. Добив подранков, я выскочил наружу и рванул наверх. Там выстрелы слышали, уже бежали к оружейке, некоторые доставали табельное оружие, что при них было. Поднявшись по лестнице, я заминировал дверь толовой шашкой, переждав взрыв внизу, после чего снова поднявшись, швырнул две «лимонки» за угол, где готовились к штурму шесть милиционеров, тут их много собралось вызванных по тревоге, потом выскочил и добил подранков, и начал зачищать кабинеты один за другим. Взор здорово помогал, пустые кабинеты я не брал, и всегда сначала кидал по две гранаты, а после разрывов добивал. Шансов у местных не было никаких. Пленных я не брал, только того сокамерника, который лежал в углу кабинета в луже крови, убрал в Хранилище, он ещё жив был.

Второй этаж я штурмовать не стал. Выскочив на улицу, расстрелял двух сотрудников милиции в форме, что бежали к зданию, наповал оба, и стал из «МГ» расстреливать окна на втором этаже, потом в те кабинеты где были люди, закидывал противотанковые гранаты. От их разрывов здание дрожало, я серьёзно думал, что оно сложиться как карточный домик. Ну вот, в живых остались только сидельцы в остальных камерах, до которых, если честно, дела мне не было. Дальше достал «БА-10», и погнал к своему дому. Во дворе моей машины не было, что я там припарковал перед арестом. Чужаков тоже. Если меня и искали, то тут все розыскные мероприятия закончили. Там одним ударом ноги выбил дверь в квартиру управдома, вырубил его жену, а самого, крепко связав, вытащил на улицу, руки привязал к арматуре что торчала из стены, раньше тут труба водостока крепилась, а ноги к крюку бронемашины. После этого газанул, и дёрнул, разорвав урода пополам. Точнее руки оторвались, но и так неплохо. Я был очень на него зол. Отвязал, бросив на месте, и погнал прочь. Стараясь двигаться по тем улицам где не было поисковых групп, Взор их показывал. А на тёмной улице высвободил сокамерников, сложив на тротуаре, многие начали просыпаться, и покатил к больнице. Там всё убрал, оставшись окровавленных галифе и нательной рубахе, и добредя до крыльца больницы, обычная городская, лёг на новенькие носилки, накрывшись белой простынёй, предварительно постучав в двери. Рядом лежало тело того мужика, которого избивали в кабинете, он в тяжёлом состоянии был, и ему требовалась срочная медицинская помощь. А здание милиции ярко полыхало, там пожарные работали, так что его дело точно сгорело.