Начало тьмы

— Нет, — только и ответил Жюль, обеспокоенно озираясь. Отари оглянулся — суета и беготня прямо-таки угнетали. Но что-то в этом было не так… Почти сразу он понял, что. И удивился, как не обратил на это внимания — можно было разговаривать, не напрягая голосовых связок. Однако проклятущий звон в ушах не давал впечатления тишины, хотя отчетливо был слышен шорох шагов сотен туземцев. Уном, постояв, сорвался с места и пропал среди сородичей, словно не устояв перед гипнотизмом этого слаженного движения. Отари против воли ощутил беспокойство, которое, кажется, давно уже снедало застоявшегося этнографа.

— Значит, нас вызвали вместе… — размышляя, произнес Отари.

— Не забывайте, что мы единственные из всех людей — «сущие», — откликнулся Жюль. Отари ничего не ответил, всматриваясь в чернеющие проходы лабиринта — ему показалось, что там мелькнула знакомая фигура. Кажется, он уже научился отличать Унома от остальных… Жюль ухватил его за рукав:

— Лучше стоять, — серьезно посоветовал он. Ило понял, что невольно сделал шаг в направлении увиденного. Послушно вернувшись на место, спросил:

— Почему?

— Во-первых, так было приказано. А во-вторых… — он сделал широкий жест вокруг. Ило некоторое время смотрел непонимающе — туземцы мелькали с фантастической быстротой, что-то собирая, перетаскивая, покрикивая друг на друга… Что за чертовщина! Ило ясно видел, как плонийцы оживленно переговаривались между собой — не издавая ни звука!

— Затопчут, — мрачно прокомментировал Жюль. Ило, раскрыв рот, потыкал пальцем — поняв, в чем дело, этнограф только усмехнулся:

— А-а, шумновато нынче… — Вздохнул. — Наши друзья уже недоступны для общения — голоса слишком забрали вверх.

Только теперь Ило по настоящему обратил внимание на зудящий звон, стоящий над деревней. Нет, это не в ушах, как он решил сначала… Разом напрягся:

— Зов!

— Что? — не понял этнограф.

— Они уходят, — уверенно, как о чем-то само собой разумеющемся, сообщил Отари.

…Звон — отражение в памяти — знакомое зудение ПУВ. Повторение этого зудения в масштабе один к пяти или чуть меньше. Но туземцы не пели — они просто разговаривали… Все равно — тот же звуковой спектр. Значит, время настало…

— …Поглядите, координатор, кто к нам пожаловал! — Жюль, прищурясь, смотрел куда-то поверх толпы. Ило обернулся.

…Посреди мельтешения серых тел эта фигура двигалась с какой-то вызывающей неспешностью. Звон словно качнулся — Отари показалось, что он различает хор комариных голосов: «Мрогвин, мрогвин!» К ним шел старик. С ним рядом был Уном, появляясь то справа, то слева, по-видимому, охраняя его от возможных толчков поднапершей толпы.

— Смотрите-ка, а ведь он остался прежним! — искренне удивился Кутюрф, приветно подняв руку — или, может, просто прикрываясь ею от солнца. Подойдя, старик некоторое время рассматривал их, щурясь от непривычного света. Потом прокаркал что-то своим хриплым голосом. Жюль только чертыхнулся шепотом, на ощупь прилаживая обруч переводчика. Отари последовал его примеру, успев уловить обрывок фразы: «…не такие сущие?» Жюль, похоже, услышал больше, потому что ответил сразу: «Ты вызвал нас для того, чтобы спросить об этом?» Старик издал неопределенный булькающий звук — смеялся. Но глаза блестели сухо и холодно, как два кусочка слюды. Наконец, ответил:

— Мы одинаковы перед мрогом.

— Все люди?..

— Нет. Только мы — я, ты, он… — черный узловатый палец по очереди ткнул в людей.

— Так зачем ты позвал нас? — нарушил наступившую тишину Отари, видя, что никто не собирается продолжать. Старик очнулся, его глаза блеснули недобрым огнем:

— Вам не страшно нарушение покоя неведения… Кх! Я хочу сказать вам — вы все равно умрете.

Отари вскинулся, хотел что-то спросить… Глаза старика неотступно следили за ним. Усмешка его была какой-то странной — злобно-страдальческой.

— Они (он ткнул в Унома) — будут жить. Мы — нет. Кх! Я предупредил.

— Но вы ведь можете уйти в пещеры? — вмешался Жюль.

— Нет! — перебил старик — с ними — нет. Вы… Как хотите. Остаться со мной… — он судорожно сглотнул, запахнул трясущейся рукой ворот грязной хламиды. Продолжил хрипло: — Ты говорил — другой мир. Не здесь… Не сейчас…

— А они, все — они идут в пещеру? В убежище? — убедительным тоном продолжал выспрашивать Жюль.

— Да, в пещеру. Не в убежище.

Как всегда, точно. Отари мысленно застонал — ну что же, что? Что не хватает ему сейчас для понимания? Жюль неожиданно прекратил расспросы, начал поспешно рыться в карманах — двое плонийцев терпеливо ждали. Наконец, он вытащил карманный мнемограф:

— Ило! Я кажется понял, смотрите — вот план деревни… — в руках этнографа переливалась схема лабиринта.

— …А вот, смотрите — план пещеры! Это удивительно…

Отари уже не слушал, впившись взглядом в схему — вот она повернулась… еще чуть-чуть…

— Полное совпадение! В этой проекции они одинаковы — понимаете?