Начало тьмы

Ило кивнул — в сознании, проясненном совпадением, происходило нечто, напоминающее кристаллизацию. ПУВ и плонийцы… Наоборот — плонийцы и ПУВ! Потому что… Он вспомнил ставившие его в тупик «игры» жителей деревни — теперь все это предстало в новом свете. Не игра — репетиция! А он-то гадал, зачем плонийцам городить такие стены! С детства приучившись к лабиринту родной деревни, они уже не испугаются в пещере. Которая выведет их… Да — прямиком к зеркалу океана. И на этом закончится первая фаза их существования.

— Постой… — придержал он этнографа, готового уже наброситься на старика с новыми вопросами. — Мрогвин — ты слышишь зов?

Старик молчал. Глаза его вдруг потускнели… Уном, все это время не подававший голоса, коснулся его руки, что-то еле слышно прощебетал — старик очнулся, посмотрел равнодушно:

— Я не мрогвин.

— Но ты был им? — Отари подался вперед, всматриваясь в мимоглядящие глаза плонийца.

— Был… — эхом отозвался старик.

— А все остальные — что ждет их?

— Мрог.

— Они будут жить…

— Они станут мрогом. Кто сможет. — Старик помолчал, затем повторил громче: — Кто сможет! Тот останется жив… Остальные сгинут.

— Значит, те, кто испугается…

— Да! — бывший мрогвин метнул уничтожающий взгляд. — Кто встретит смотрящего и не станет сильным, погибнет. Остальные достигнут мрога. Но сколь многие не достигнут!

Сила горечи, прозвучавшая в этих словах, поразила Отари. Помолчав, он все-таки решился спросить:

— Но разве не всегда так происходит?

— Нет… Болезнь поразила мир…

Старик резко повернулся в сторону побережья, покачнулся — Уном поддержал его. Целую минуту бывший мрогвин стоял так, высматривая что-то на горизонте, пламенеющим закатом — Отари мог поклясться, что эти выцветшие глаза и впрямь видят там что-то, недоступное больше никому… Наконец, старик перевел взгляд на людей и проговорил, как будто для себя:

— Вы — сущие… Вы должны знать…

И опять умолк надолго. Наконец, собравшись с духом, начал говорить, монотонно и размеренно, как будто читал молитву или заклятие:

— …Страх… Страх изошел из мира. Многие источники страха пробуждают мрог… Они — не сущие. Они губят сущее…

Сглотнув воздуху, продолжил так же монотонно, но на полтона выше:

— Их надо вернуть к несуществованию — мрогвины сделают это. Они закроют источники страха… Все не сущие будут уничтожены.

И старик протянул трясущуюся руку к океану.

* * *

Первые цепочки туземцев потянулись к горизонту при свете чадящих факелов — во главе каждой партии становился «сильный», за ним шли к неведомому им будущему остальные — может быть, мрогвины. Путь неблизкий — больше восьмидесяти километров по холмам и равнине. Отари уже отмерил эти километры на патрульном танке — путнику вместо часа потребуется идти день и ночь без отдыха…

…Щебет и звон достигли апогея — уходящие прощались с родной деревней, с детством и юностью, со всей своей доселе безмятежной жизнью, сами уже наполовину недоступные для нее… Деревни уже не было. Чернеющий скелет опор окружал кучу хвороста на центральной площади. Факелы кольцом окружали его.

— Старик все еще там?

— Там… Вместе с Уномом.

Молчание. Тьма быстро теряла тепло, сгущаясь из прозрачно-серой в угольно черную. Ило стесненно вздохнул, поерзал, поудобнее устраиваясь на жесткой кочке. Кутюрф молча грыз травинку, примостившись рядом на вязанке хвороста — бывшей стене или крыше бывшего дома. Старик попросил их остаться до исхода — они и сами не ушли бы, не дождавшись Унома.

— Источники страха — это базы?

— Да.

Длительная пауза. Вздох:

— Я не мог и предположить, зная их миролюбие…

— Люди — не сущие для них.

— Да… Что же теперь делать? Ведь это война… Их надо спасать.

— Кого?

— Хм… Плонийцев, наверное! Их же попросту истребят, не так?

Отари хмуро посмотрел вдаль — цепочки аборигенов слились с темнотой… Возле деревни остался последний отряд, застыв редкой цепью факелов. Люди сидели подальше, словно зрители в зале, заняв удобные места. Почесавшись, он сплюнул и пробормотал:

— Как бы нас не пришлось спасать…

— Что вы сказали?

— Так… Ничего.

Отари подавил желание раскрыть собеседнику глаза. Жюль нужен ему — и не следует нарушать покой незнания… Вместо этого спросил:

— Заявление старика можно толковать однозначно?

— Да, конечно. Я специально использовал форму вопроса, принятую для откровений — это прямая отмена существования источников страха в океане. В общем-то формальное объявление войны… Чем-то они сильно мешают им, эти источники. Кстати, иначе они называются «пищалками»… или «свистелками»? Ну, неважно — важно то, что туземцы болезненно реагируют на их деятельность. Вы ведь тоже узнавали?

— Да, совпадение полное. Они даже различают источники — не удивлюсь, если и по направлению. Хотя — зачем им? Концентрация ПУВ наведет их на цель лучше любого пеленга.

Жюль слегка стукнул себя по колену:

— Этого ни в коем случае нельзя допустить, понимаете?

— Как? — поднял на него глаза координатор.

— Я попробую поговорить с Уномом… Судя по всему, он будет если не руководить, то заметно влиять на общину — вы заметили, что из всех «сильных» старик пригласил только его?