Начало трудовой деятельности

– Я вот тут тебе, Дуська, квартиранта привела. Его прислали на карьер мастером, – поздоровавшись со своей родственницей, аттестовала меня Антонина моей будущей квартирной хозяйке.

Не смея долее задерживаться, Антонина откланялась. Обговорили условия. За угол с фанерной перегородкой была назначена сумма, на которую я согласился.

Цена оказалась довольно приемлемой, даже небольшой, хотя я даже приблизительно не знал размера своего будущего жалованья. Ещё мне предложили за определённую доплату здесь же столоваться. На что я тоже согласился, так как получил разъяснения, что других источников поддержания сил организма в посёлке не предусмотрено вульгарным общепитом. Я отсчитал оговоренную сумму и протянул деньги, на что квартирная хозяйка даже смутилась:

– Да это потом, когда поживёшь, с получки и отдашь.

– Берите, берите, я люблю вперёд платить, чтобы не было сомнения, – галантно расшаркался я.

Когда я впоследствии ознакомился с обстановкой, то понял, что вёл себя весьма карикатурно – очень уж это не соответствовало местным обычаям. На «вы» здесь никто ни к кому не обращался, если это не было обращением к толпе. Мало того – обращались друг к другу по именам уменьшительным, как им казалось, приятельским, невзирая на должность, возраст и пол, если только возраст был не запредельно старческим. Тогда совсем отбрасывались всякие имена и обращались: «ты, дед», или «ты, бабка», а так – Васька, Тонька, Нюрка, Ванька, Манька… Всех вполне устраивало такое упрощение нравов.

Приятно было узнать, что оный посёлок одновременно является железнодорожной станцией, с которой можно было добраться до города на пригородном поезде.

Так итожил я своё положение в нанятом углу за фанерной перегородкой. Нет, я не сокрушался, не тосковал по покинутой мной отдельной двухкомнатной квартире, по налаженной работе участка, где я был начальником, где меня уважали, – всё это осталось там, в прошлом. Хотя не прошло и месяца, как я весь был в этом прошлом. Сейчас в моём сознании доминировало любопытство: интересно, что и как будет сейчас и потом. И как это будет, и будет ли? Цель моей жизни осталась прежней, неизменной: стать литератором.

А для этого как раз и нужны такие вот жизненные перипетии, драмы, лишь бы не трагедии, которые я не очень жаловал, но в то же время от которых в этой жизни уйти невозможно. Только их квота бывает чуть меньше, чуть больше. Три основы для жизнедеятельности были налицо: работа, место для пребывания и питания, для сил восстановления. Непосредственность в общении аборигенов меня мало смущала. В этой наивности было что-то трогательное, простодушное. Горделивость, заносчивость презирались, над высокомерием насмехались. Упавшего поднимали и помогали ему. Цивилизацию принимали небольшими порциями, привнося в свой уклад, долго примериваясь.

***

Глава 14. Карьерная работа

Утром я уже собрался и даже успел позавтракать жареной картошкой с салом. С улицы послышался гудок машины.

– Это за тобой машина, – прокомментировала Евдокия Матвеевна, моя квартирная хозяйка. Так я стал обращаться к ней. Хотя она предлагала мне называть её «тётя Дуся». В небольшом автобусе, куда я протиснулся, было полно народа. Это как раз и была моя смена. Всего же карьер работал в две смены с двумя выходными днями – в субботу и воскресенье. Антонина работала во вторую смену. Потом мы менялись с ней, и так каждую неделю. Лето заканчивалось, но дождей пока не было, так что и грязи, свойственной этому времени года, тоже не было.

Рабочие уже знали обо мне как о новом их горном мастере и только лишь для того, чтобы поддержать разговор просто так, от нечего делать, спрашивали кое-что. Доехали быстро. В небольшом зале бытовки стояли три стола. Один большой – общий – и два поменьше – для мастеров. Мне указали на один из них. Это стол нашего мастера. На стене над столом была прикреплена табличка: «Мастер такой-то». На неё сразу же указали, посоветовали сменить на «свою», что я незамедлительно исполнил. Этим я как бы представился им, своим сотрудникам, как я их и назвал, что им немного польстило.

Обращаться ко мне они стали так, как у них принято, – на «ты», – правда, сделали снисхождение: не стали обращаться по имени, а только по отчеству. Поскольку оно у меня было очень ходовое, легко произносимое, то и выглядело это достаточно корректно. Так что после непритязательного знакомства все разошлись по своим местам. Машинисты включили свои агрегаты, учётчики стали учитывать готовую продукцию и отпускать её потребителям, кладовщики – принимать её на свои склады. Я порылся в ящиках стола, ознакомился с их содержимым, с журналами, с прочей документацией, совершенно несложной и понятной.