…Началось в Республике Шкид

Но путешествие откладывалось: не было денег. Пантелеев поселился у матери, на Мещанской, 12. К тому времени Александра Васильевна вторично вышла замуж. Квартира была крошечная, спать Алеше пришлось на сундуке в коридоре. Младший брат Вася работал в частной мастерской учеником слесаря, потом перешел в кондитерскую. Жили бедно. Мать делала искусственные цветы, Алеша и младшая сестра Ляля торговали ими на рынке, в пивных и чайных, некоторое время с ними торговал цветами и Гриша Белых. На улицах и в трамваях Алеша и Гриша торговали газетами.

В то же время, с зимы 1924 года, они стали понемногу печататься в юмористическом журнале «Бегемот», в «Смене», в «Кинонеделе». Так, однажды Гриша Белых напечатал статью «Нам нужен Чарли Чаплин», скромно предложив на этот «пост» … свою кандидатуру. Печататься было непросто: А. И. Пантелеев вспоминает, как, сочинив очередную порцию анекдотов и подписей к карикатурам, он нес их в «Бегемот», на Фонтанку, и там «милый, по-петербургски интеллигентный человек, секретарь редакции В. Черний, проглядывал анекдоты и отбирал из полсотни один-два, редко три». Его Пантелеев считает своим литературным крестным отцом.

На поиски кинематографического счастья друзья отправились в самом начале лета 1924 года. Денег Александра Васильевна дать им не могла, а дала самое ценное, что у нее было: пачку с полпуда весом цветной рогожки, в какую обертывались корзины с искусственными цветами. Эту рогожку мучительно долго продавали в Москве, на Сухаревском рынке, с трудом нашли покупателя.

Так начался их путь на юг — с двумя червонцами в кармане. По дороге заезжали к Алешиной бабушке в Боровск, где прожили неделю. Запомнились дом, где ночевал Наполеон, могила боярыни Морозовой, Пафнутьевский монастырь, основанный Годуновым, старообрядческие храмы. От Малоярославца до Харькова добирались уже пешком или «зайцами», в товарных вагонах или на крышах. Этот способ путешествия за годы скитаний был хорошо освоен Алешей. У Гриши такого опыта не было, и вообще ему было труднее: он никогда не выезжал из Питера дальше Лигова и Петергофа. Он заскучал по матери, по улицам родного города. Но главное — слишком ничтожным показался ему результат совместного путешествия: он рассчитывал на лавры киноартиста или кинорежиссера, а вместо этого с трудом удалось получить (и не на Кавказе, а в Харькове) на двоих одно место — ученика киномеханика в кинобудке (да и не было великой удачей). Гриша жребий тянуть отказался, и друзья расстались. Белых уехал домой.

Работа Алеше понравилась, но у него не было ни жилья, ни прописки: оформить его на работу не могли. Месяц или два ночевал он попеременно в Ботаническом или Зоологическом садах, рисовал плакаты, ярлыки с ценами для рыночных торговок.

Маму расстраивать не хотелось, писал ей «радужные», завиральные письма. Но пришел день, когда Алеша не выдержал и написал ей, что «в данный момент» оказался «не при деньгах». Мама перевела, сколько сумела: три рубля. Алексей Иванович вспоминает очередь к окошечку «до востребования». Перед этим он три дня ничего не ел («только воду стегал») и съел лишь подобранный на улице огрызок абрикоса, вымыв его предварительно в струе городского фонтана. Не дойдя до почтового отделения, обессилел, зашатался и упал.

Вообще, южные злоключения и приключения друзей были довольно трудными, но ни разу они не взяли ничего чужого — после Шкиды этого уже быть не могло. Еще боле сложной оказалась жизнь Алеши, когда он остался один. Одно время он был поводырем слепого нищего, бывшего мельника; сам не просил, но — милостыню ел. Именно тогда встретился ему ловкий и неунывающий Аркашка, суливший своему новому приятелю легкую жизнь. Постоянно на пути подстерегали всякого рода соблазны, напоминавшие о прошлом. Из этих серьезных испытаний, из трудной борьбы с обстоятельствами он вышел победителем, но не забыл ни встреч на его пути, ни тех беспризорных ребят, с которыми снова свела его судьба. Эти впечатления немного позже нашли отражение в рассказе «Портрет», в повести «Часы».

Запомнилось навсегда возвращение в Петроград. Перебираясь с поезда на поезд, а в последний раз в вагоне, груженном углем, он добрался до Николаевского (Московского) вокзала и, оборванный, вымазанный углем, черный, страшный, пугая прохожих, оказался наконец у себя дома.

Александра Васильевна нашла ему место ученика повара (или просто поваренка) большого ресторана «Ново-Александровск». Там он пробыл полгода, до закрытия этого частного предприятия. В это время он снова пошел учиться, на частные курсы киноактеров. И снова — вместе с Гришей Белых — работал в газете «Смена» внештатным кинорепортером, писал кинорецензии, печатался в журналах «Юный пролетарий», «Работница», «Кинонеделя», в комсомольском юмористическом журнале «Будь жив!».

Дохода у семьи почти не было. Отчим безуспешно пытался обзавестись какими-то собственными делами, мелкими, копеечными. Последнее его предприятие — кипяточная на Тамбовской улице, где шла торговля кипятком, требухой, «собачьей радостью», — развалилось.