Начать сначала

«Так ты и заделался нянькой, Ссашшин», – не смог я сдержать смешка. Сам выбрал девчонку, зная как она молода. Но меня не пугали трудности.

Аделин, расслабленно растянувшись в ванной, тихо шептала севшим голосом:

– Мне так нужно было знать, что меня любят. Верить, что и для меня есть место в сердце мамы. Хоть немного. Я обижена на нее. Но мне всегда было это необходимо. Неужели я не заслуживала ее любви? Папа не отпустил меня с ней, но разве родная мать не останется со своим ребенком? Если она разлюбила отца, могла развестись с ним. Но нет. Мама выбрала преступника Сольвенти, а не меня! И все эти годы я думала, что не нужна не только ей, но и дедам.

Моя храбрая птичка во всем была права. Позже она успокоится и поймет отца. Он любит ее, в этом нет сомнений. Скоро семья Аделин расширится. Она никогда не забудет о случившемся, но будет воспринимать несколько проще.

– Я никому не нужна, – снова всхлипнула она, заходя на следующий виток переживаний.

– Глупая птичка, – мягко улыбнулся я ей. – Разве до сих пор не поняла, насколько ты нужна мне?

Глава 20. Осознания

Ведро лаванды, горячая вода, вино и неторопливый секс после – подействовали безотказно. Моя чувственная разморенная птичка вырубилась сразу и спала до обеда беспробудным сном. Но впрочем, я был не против побыть рядом с ней в комнатах, а не ползать, исследуя усадьбу.

Учитывая мою небольшую потребность в отдыхе, спать мне не хотелось совершенно, и я занялся поиском информации касательно себя. У меня имелся повышенный допуск к базам данных для охранных организаций, куда более расширенный, чем если бы запрос делал рядовой человек или шайрас.

Сфотографировав в нескольких проекциях свое лицо, я запустил поиск шайрасов по схожим параметрам, включая интервал возраста сорок – девяносто лет, рост и ра́звитую физическую форму. И предположительно военную должность пилота. Система мне выдала двадцать четыре варианта. Дотошно, до мелочей изучив наагов и их семьи, к сожалению, я ничего не обнаружил. У всех умерших или пропавших без вести, что интересовали меня в первую очередь, даже близко не соответствовал возраст, они были старше ста пятидесяти лет, а те, кто укладывался в заложенный интервал, были живы и находились в своих семьях дома или значились на вылетах.

Мне нужно расширять поиск по всем военным специальностям или выбрать только пилотов. А в конце я уберу и эти критерии, если ничего не обнаружу. Но я понимал, что в такой выборке может быть настолько много шайрасов, что я никогда не просмотрю всех.

Потом я пытался выяснить об авариях или крупных пожарах в системе Глизе. На горевшей «Дельте» я не мог улететь далеко. Я не знал точной даты, и мне пришлось искать по большому временно́му интервалу, намереваясь позже сузить поиск. Но ничего. Пусто. Даже косвенных упоминаний нет.

Если с лицом отсутствие результата было понятно, после травмы и операций изменения могли быть очень существенными, то с пожарами напрашивалась одна основная версия: всестороннее сокрытие происшествия. Не мог корабль воспламениться в космосе сам по себе. Это исключено. Внутрь должна была попасть горючая или взрывчатая смесь. Да и снаружи он был сожжен не без помощи химических реакций. Следов попадания снарядов и взрыва ни изнутри, ни снаружи корабля не было. Оставался небольшой процент вероятности, что «Дельта» была уничтожена прицельно. Почему небольшой? Кому нужен обычный шайрас, даже являющийся военным пилотом?

Очень много вопросов.

От поисков меня отвлек тихий стук в дверь. Морелли терпеливо ждал, пока я открою. Мне удалось легко его успокоить, уведомив о том, что Аделин чувствует себя хорошо и крепко спит. Наглея, попросил организовать доставку обеда в комнаты.

– Дай ей немного времени, Леон, – посоветовал я.

Тот молча протянул мне новый планшет и ушел, опять оставив нас вдвоем.

Позже я разбирался с подробным планом усадьбы, имеющихся хозяйственных построек и земель. Полагаться на безопасность выданной техники я тоже не мог, поэтому некоторые вопросы и выводы держал лишь у себя в голове. На следующий день запланировал пообщаться с техническим специалистом, ответственным за средства связи на Маре. Не исключено, что и там нужно латать дыры.

А потом Аделин проснулась. Как раз к тому времени, как к нам постучалась Линди с обедом. Довольно поздним.

Пока мы со вкусом насыщались, я внимательно наблюдал за своей птичкой, не торопился начинать сложный для нее разговор. Ждал, пока она сама созреет. Мы разговаривали с ней на посторонние темы, включая мою работу в их усадьбе, но не заводя речь о поиске предателей и семье птички со стороны ее матери. И для этого придет свое время. Я не забывал подкладывать голодной Аделин все новые кусочки утки в бальзамической карамели. Ее нам принесли со спагетти из зеленого сырого овоща, незнакомого мне ранее, девчонка назвала его «цукини», и дольками печеного картофеля в травах. Повар Мариос готовил великолепно. Запивали угощение чаем, к которому на Маре я успел привыкнуть и даже проникнуться, и все больше понимал его многообразие вкусов.