Начать сначала

– Твои глаза, сын, не спрячешь, – улыбалась сквозь слезы она.

А отец нас обоих заключил в свои могучие объятия.

– Мы подумали, сын, что ждать целую неделю – это долго. И ты не сильно торопился домой. Знаю-знаю, вы не могли улететь раньше. Ну… Айана, ты обещала, что не будешь плакать, – мягко журил он маму, за плечи осторожно прижимая к себе.

Я общался с родителями каждый день по визору, но они и словом не обмолвились, что прилетят на Мару. Как и брат.

– Аделин, – позвал мою птичку отец.

Та, безмятежно улыбаясь, стояла поблизости и терпеливо ждала, кутаясь в теплое пальто, что ей накинул на плечи Леон. Это на Азиатском континенте Земли царило лето, здесь же зима только отступала и холодный сырой ветер ощутимо бодрил.

– Ваше Ве… – склонила она голову и не успела закончить.

– Так не пойдет, – загудел отец. – Внутри семьи никаких титулов. Мы же договаривались! Мы так рады, что ты теперь член нашей семьи, дочка.

«Договаривались». И она знала. С моей хитрой пичугой надо держать ухо востро.

Теперь и птичке достались крепкие объятия моих родителей.

– Предлагаю переместиться в дом? Здесь прохладно, – предложил Леон, и мы расселись в шаттле. Пришлось разделиться. С нами поместился только один кшатри родителей, остальных кшатри и охранников Морелли привезут вторым рейсом.

– На чем вы прилетели? Не видел других кораблей у Мары, – спросил я у отца, как только мы поднялись в воздух.

– Мы Сударшану спрятали за щитами, висит с теневой стороны Мары. Прилетели лишь до завтра, сын. Не до официальных визитов, – ответил Император.

Как я и думал.

– Я очень рад, что вы выбрались, отец!

– Твоя мама, сын. Каждый день места себе не находила. Но зато теперь вы сможете побыть здесь подольше. А Айана начнет приготовления к свадьбе. Грозилась устроить праздник, какой еще не видывал Красный дворец. – На мой мучительный стон засмеялся отец, и мамин смех звенел ему в унисон. – Нет, Анишшасс, тебе не отвертеться. После того горя, что пережила мать, она заслуживает этого.

Я согласно кивнул. Если им это нужно. На это я смогу пойти.

– Спасибо, – шепнул я птичке, которая сидела рядом. – Люблю тебя, жена.

– И я люблю тебя, муж, – тихо ответила она мне. Наконец-то назвав меня мужем.

***

В Ледяной долине до сих пор лежал снег. Но нас это не пугало. Тепло одевшись, мы гуляли и дурачились в снегу, и так как Ледяная река не замерзала зимой, ловили рыбу. Потом сушили промокшую одежду и проводили вечера за разговорами, греясь у очага и попивая горячее какао. С Земли птичка привезла тертое какао и варила нам ароматный, немного сладкий напиток на молочном концентрате. Открыла его для себя во время жизни на Земле. Сначала она угощала всех в усадьбе, зародив в Леоне мысли попробовать заняться и этим видом продукции. И Морелли, не откладывая, начал изучать шоколадные деревья. Не удивлюсь, если он реализует и эту, на первый взгляд безумную, идею. Насколько я знаю, данная культура достаточно прихотлива. На Патале ее тоже выращивают, но только для производства шоколада.

Дни на Маре утекали. Пора было подумать о том, чтобы двигаться в сторону моей Родины. Даже на Варуне путь займет немало времени. Отец не стал настаивать на моей прежней работе, мне предстояло найти для себя новую нишу, как это сделал Шанриасс. Я также не забывал о том, что Аделин нужно играть, выступать на публике, расти как музыкант. Не для того она реализовывала свою мечту, чтобы быть только женой принца.

Мы даже разок успели искупаться в каньоне. Потом быстро сушились и одевались, чтобы не замерзнуть на студеном воздухе.

Обговорив наше с Аделин возвращение, я наметил пройти трансформацию по дороге к Патале. Лучше, если на свадьбе я буду с хвостом. Да и мне давно хотелось вернуть своему телу ту гибкость и подвижность, которую мы ощущаем, будучи в обличье змеев.

Лицо я решил оставить как есть. Я не испытывал диссонанса, видя свое отражение. Будто оно всегда было таким. А птичка сказала, что ей нравится и так, но выбирать лучше мне. Что я и сделал.

Мы приготовили домик на дереве к консервации и сообщили Леону, что утром после завтрака отправимся в усадьбу. И предупредили кшатри, что жили в теплом шатре совсем рядом с деревом, где располагался дом на дереве.

– Пойдем погуляем перед сном, – тормошил я разомлевшую от моей страсти птичку. Планета видна хорошо. Снег так и светится вокруг.

– Что за любовь к снегу, Ссашшин, – сонно отозвалась птаха. – Ой, прости.

Аделин проснувшись, села на кровати и виновато смотрела на меня. Иногда, забывшись или со сна, жена называла меня перевернутым именем, особенно здесь, на Маре.

– Ничего птичка, я не в обиде. А снег. Если недолго, почему бы не насладиться зимой? В Нагалоке не бывает зим. Как и в космосе. Мне редко удавалось видеть снег, – открыто улыбнулся я. – А раз ты проснулась – от прогулки не отвертишься!

Птичка, что-то бубня, полезла в свой теплый комбинезон, ничего не надевая, кроме своих развратных трусиков.

– Мы же ненадолго? – смеясь ответила она, на мой молчаливый вопрос в глазах. – Не очень люблю снег! Но коль в следующий раз я увижу его не скоро – давай пройдемся.