Начать всё сначала

А потом это происходит. По всему знаменитому строению пробегает блеск. Свет вспыхивает на ее железных лапах. Такое впечатление, что Динь-Динь посыпала ее пыльцой и у нее судороги в блестках. Мы разражаемся криками и улюлюканьем.

– Вот круто! – восклицает Чэд.

– ОБОЖЕМОЙ, ОБОЖЕМОЙ, ОБОЖЕМОЙ! – кричит Пайлот с наигранным восторгом фанатки, а я не могу перестать смеяться целых двадцать секунд, пока мы танцуем на морозном воздухе, восхищаясь увиденным.

* * *

Мы наслаждаемся ужином с красным вином, ветчиной и сыром во французском ресторане, прежде чем взять такси и поехать в место, рекомендованное нам девушкой у стойки регистрации в хостеле – Бастилию.

Из такси мы выходим на улицу, полную света, кипящую от деятельности. Учитывая, что это его день рождения, мы позволяем Чэду вести нас. Он останавливается у здания, из которого музыка выливается на улицу каждый раз, когда открывается дверь, и смотрит на нас с восторженной улыбкой, прежде чем зайти внутрь. Мы следуем за ним в паре шагов позади. Пройдя через дверь, мы оказываемся возле гардеробной у подножия лестницы. Музыка льется со второго этажа, поэтому мы вешаем куртки и поднимаемся.

Здесь играет живая музыка. Музыкальная группа стоит у дальнего края огромной просторной комнаты, полной людей, танцующих под их музыку. Здесь на противоположном конце комнаты – бар. Мы берем напитки перед тем, как, пробираясь через толпу, найти место, где мы можем смотреть и кивать в такт. Закончив играть песню в стиле инди-рок, они начинают ту, которую я точно знаю. Я понимаю, что намеренно раскачиваюсь сильнее.

Я пригласил ее. Это была ночь пятницы. Я иду один. Чтобы понять это чувство.

Бейб и Чэд тоже танцуют. Пайлот улыбается и поет слева от меня. Я присоединяюсь к нему, размахивая руками, когда начинается припев.

– И примерно тогда она ушла от меня, – кричим мы изо всех сил, смеясь и раскачиваясь, – никто не любит тебя, когда тебе двадцать три!

Мы подпрыгиваем и смеемся, прослушивая странный микс из старых песен, которые продолжает играть группа – по большей части классический рок и панк-рок начала 2000-х. Когда подходит к завершению «Eye of the tiger», Пайлот спрашивает, хочу ли я еще выпить. Когда мы направляемся к бару, начинается еще одна знакомая мелодия.

Пайлот заказывает пиво. Он поворачивается, чтобы взглянуть на меня, пока бармен выполняет заказ. Я удерживаю зрительный контакт, слова последней песни непроизвольно срываются с моих губ, а моя голова мотается из стороны в сторону в такт музыки.

– Это ГИМН, поднимите все ваши руки вверх!

Он смеется.

Когда бармен возвращается с его напитком, я облокачиваюсь о барную стойку.

– Эм, воды, пожалуйста, – прошу я, прежде чем повернуться к Пайлоту. Вокруг нас пульсирует музыка, поэтому я наклоняюсь так близко, как только осмеливаюсь (не очень близко, между нами по крайней мере фут пространства).

– Не хочешь потанцевать? – то ли говорю, то ли ору я с улыбкой.

– Я не очень-то хороший танцор, – говорит он, когда передо мной ставят заказанную воду.

– Но любой может танцевать. Мы все танцоры!

Он широко улыбается и закатывает глаза.

Мы возвращаемся примерно на то же место, где стояли раньше, но уже потеряли из виду Бейб и Чэда. Музыкальная группа начинает играть песню the «Beach Boys» «Wouldn’t it be nice». Мы раскачиваемся взад и вперед, иногда подпевая. Мы не так близко друг к другу, чтобы касаться, но теперь, когда Бейб и Чэд ушли, кажется, словно мы здесь одни. Естественно, я чувствую нервы в животе.

Пятнадцать минут спустя мы направляемся к бару. Я заказываю еще стакан воды.

– Когда мы проживаем такие хрупкие жизни, это лучший способ выжить. Готов раз или два просто потратить время впустую с тобой, – поет солист.

– Эта группа словно смесь музыки на моем iPod, – комментирую я, лениво облокотившись о барную стойку и глядя на певца. – Вот только без «Beatles». Где «Beatles»? И еще «Lady Gaga».

Пайлот фыркает.

– Не забывай о Тейлор.

– О боже, было бы изумительно, если бы они сыграли какой-то рок в стиле Т-Свиззл, – вздыхаю я. – И тебе нужно вот так исполнять в барах свою музыку, – предлагаю я весело.

Он смотрит на пол, широко улыбаясь.

– Было бы здорово.

Мы возвращаемся на танцпол. Через двадцать минут мы снова в баре. Пайлот заказывает еще пиво. Он смотрит на меня, пока мы ждем его напиток.

– Это был действительно чудесный день, – говорит он, – действительно чудесный день. Я хорошо повеселился… – он улыбается так, что видно зубы, словно милый болван. По моей груди расползается тепло. Мы мгновение поддерживаем зрительный контакт, прежде чем он продолжает: – …с Чэдом, конечно. Каким был бы Париж, если бы здесь не было Чэда? – заканчивает он. Я корчусь от смеха.