Начать всё сначала

Меню напечатано шрифтом «Courier New», поэтому оно похоже на сценарий к фильму. Я откладываю его, и мое внимание возвращается к Пайлоту. Он смотрит на меня, наблюдает.

Пайлот поднимает бровь.

– Так что это за таинственная встреча у нас? – спрашивает он.

Мой взгляд скользит от его поднятых бровей к незнакомой стрижке. По бокам его голова обрита, а наверху волосы длинные, падают на лоб.

Я выдыхаю.

– Так…

Меня прерывают, когда бариста подходит к нашему столику.

– Могу я принять ваш заказ?

Я снова смотрю на женщину. Возможно, ей около пятидесяти, она бледная и в веснушках, с гнездом ярко-рыжих волос, завязанных на макушке.

– Мне, пожалуйста, чашку чая «Английский завтрак» с молоком и сахаром, – я отдаю свое меню, изучая ее черты лица.

– Мне капучино, – говорит Пайлот, тоже передавая меню. Женщина уходит.

Наши взгляды снова возвращаются друг к другу. Я поджимаю губы, пытаясь понять, как лучше начать этот разговор.

– Так…

Пайлот пододвигается поближе.

– Так я пытался выяснить, что это за визит…

Я смотрю на вид Нью-Йорка, делаю глубокий вздох и… лицо женщины встает перед моими глазами.

– О боже мой, – я вскакиваю со стула и резко разворачиваюсь к ней. Волосы бьют меня по лицу, прежде чем упасть на плечи. Женщина обходит барную стойку.

– Что? – спрашивает Пайлот.

Я гляжу на него широко распахнутыми глазами.

– Ты видишь ту рыжую даму, вон там?

Он непонимающе смотрит то на бар, то на меня.

– Женщина, готовящая наше кофе? Да…

Мои глаза бегают несколько раз туда-сюда между ними, прежде чем я сглатываю и сажусь обратно на стул.

«Ты ведешь себя как безумная».

– Ты в порядке? – спрашивает Пайлот. Я моргаю.

«Забудь о той женщине. Включи голову, Примавери. Ты пришла сюда со всем разобраться».

– Ага, все нормально. Ничего страшного, – я снова моргаю.

– Ты собиралась рассказать мне, почему мы здесь.

– Да! – я снова сосредотиваюсь на Пайлоте. Я могу сделать это. Просто давай. – Мой парень сделал мне вчера предложение… – начинаю я.

– О, вау… – на лице Пайлота появляется удивление.

«Не такое начало разговора я представляла».

– Мы сидели на нашей кровати, я читала, и он работал над чем-то на ноутбуке, и вдруг внезапно он сказал, – мой голос становится глубже, – что нам стоит пожениться из-за налогов, и я опускаю книгу и смотрю на него, но он не смотрел на меня, он все еще смотрел на компьютер. И я сказала: «Ты только что сделал предложение?» А он, – я снова делаю свой голос глубоким, – сказал: «Ага, думаю да, что скажешь?»

Пайлот склоняет голову набок.

– И я сказала ему… что мне нужно об этом подумать…

– Шейн, зачем ты мне об этом рассказываешь? – тихо обрывает меня Пайлот.

Я продолжаю, словно не слышала его:

– Я жила, словно глядя через макросъемочную линзу, и внезапно все отдалилось…

– Что такое макросъемочная линза?

– …И не думаю, что хочу быть с ним. Я даже уже не знаю, почему мы вместе. Я едва помню, как дошла до этого. Я думала, что связана. Я знала, куда иду, но потом он сказал вот это о налогах, и какая бы придуманная веревка меня ни держала, она лопнула и я плыву в забытье. Даже ты спрашивает меня: Почему гастроэнтерология? Типа почему? Что? Я даже не знаю! Что я делаю…

– Подожди, Шейн. Сделай вдох.

Я делаю шумный вдох и снова начинаю, теперь медленнее.

– Я снова стала думать о Лондоне, а я не думала о Лондоне годами, – я устремляю взгляд на маленькую щель в столе. – И я стала думать о тебе и… Ты когда-либо вспоминаешь о том нашем семестре за границей?

Повисает пауза, прежде чем он отвечает:

– Да, конечно.

Я встречаюсь с ним взглядом. Ну вот:

– Ты вспоминаешь о нас?

Он моргает. Я откидываюсь на спинку стула. Он не двигается и не говорит. Мои каблуки подпрыгивают под столом.

Я даю ему минуту. Минуту и тридцать секунд.

Черт. Я сломала его.

– Я. Я, эм, – он бормочет, внезапно нарушая тишину. Кровь приливает к его щекам. – Что ты имеешь в виду, говоря «нас»?

– Я имею в виду тебя, Пайлот, и меня, Шейн, – прямо говорю я.

Слова повисают. Я представляю, как они расширяются, заполняя пространство между нами.

– Этого не бы… – он замолкает и быстро проводит рукой по лицу.

Я сглатываю.

– Я много думала об этом. Думала, что уже пережила это, эм, но, видимо, – нет? – я склоняю голову набок, на мгновение отворачиваясь. Красноречиво, Шейн.

Теперь он пристально смотрит на стол. Это неловко, зачем я снова это делаю?

– Я здесь, потому что хочу двигаться вперед прочь от всех этих мыслей о «нас». Это все еще открытая дверь в моей голове, – мямлю я дальше. – Прошло шесть лет, а я все еще вспоминаю те мгновения, разделенные с тобой. Поэтому я хотела прояснить, знать официально, что я просто придумываю все это в моей голове, чтобы я смогла перестать гадать. Как ты считаешь, между нами что-то там было?

Знаю, звучит смехотворно, но я всю ночь не спала, раздумывая над разницей между моими чувствами тогда и своими чувствами в отношениях с Мелвином и…

– Что? – голос Пайлота обрывается.

– …Для меня там всегда что-то было, – я делаю паузу. – Больше, чем что-то, видимо, потому что я здесь, говорю с тобой, внезапно, переживая то, что будущая Шейн может описать своим друзьям и семье как нервный срыв.