Начать заново (СИ)

— Что-то вроде. После такого валерианку в прикуску с чаем есть будешь.

— Кто он? — внезапно спросил меня Марко, разливая отвар по чашкам.

— Кто? — не поняла вопроса.

— Тот, от кого ты сбежала. — прострелил меня внимательными светлыми глазами горец.

Внутри меня что-то дернулось, и я приложилась к кружке, обжигая язык. Обмахивание руками не помогло.

— Аккуратней.

— С чего ты взял? — постаралась придать голосу ровный тон.

— Печать. — пояснил он и посмотрел на запястье.

— Проклятье! — ругнулась я прямо в слух, забыв про метку, которая иногда стиралась, если я не мазала дополнительно маскирующей мазью. А вчера, как назло, истратила последние капли утром. Беспечная идиотка!

Марко лишь усмехнулся.

— Не сокрушайся. В этом ничего такого. У каждого свое прошлое и секреты. — его желто-зеленые глаза блеснули в свете свечи, и я поняла, что толком не знаю ничего про смазливого весельчака-соседа, который приходит домой по ночам или под утро. — Так кто? — вывел меня из размышлений горец.

— Человек, которому я не доверяю. — он ведь спросил, от кого я сбежала, так ведь?

— Айрис ведь не настоящее имя? — быстро раскусил меня сосед.

Я промолчала и вперила в него вопросительный взгляд.

— Помогал Борзае в кабинете. Вешал карниз, она и разговорилась про тебя, сказав, что вряд ли ты надолго.

— Упомянула документы? — поняла я его. Следует добавить, что речь идет об их отсутствии.

Он кивнул.

— Не хочешь, не говори, просто знай, что если тебя кто-то обидел… то ты просто скажи кто. Мы ведь не чужие люди. Каждый здесь со своими причудами на улице Новой Зари, но мы своих не бросаем. Покровителя у тебя нет, насколько я понял. — речь Марко теплым покрывалом ложилась на плечи, и я не знала, как сохранить все в тайне и не оттолкнуть человека, который вроде взаправду хочет помочь. Мне хотелось ему поверить и думать, что я не одна в чужой стране.

— Он бил тебя? — спросил он после моего затяжного молчания.

— Кто? — опять не поняла я.

— Супруг.

— Нет. — усмехнулась почему-то. Представила Рейдара и сердце опять ощутило тоску и заныло. — Он не бил меня.

— Северянин? — еще один вопрос, который странной тупой болью отозвался где-то в глубине меня. — Увидел орнамент. Только у них такая геометрия.

Я перекладывала кружку из ладони в ладонь, погладила округлые бока.

— Марко… — заглянула я в глаза горца. — Ты сказал, что друг мне, поэтому… не надо, прошу. Я хочу забыть… прошлое. — искренне призналась ему. — Оно…

— Сложное? — глядел в меня как в воду Торренс.

— Более чем. — отпила я подостывший отвар, горечь и сладость валерианового корня тут же разлилась на языке.

— Гадость, да? — увидел он, как я скуксилась и закивала, но сделала еще несколько крупных глотков. Сразу стало легче. Травы дриада заготавливала сильные.

— Главное, знай, что ты достойна лучшего и не одна…

Улыбка сама собой поехала в сторону.

— Спасибо тебе, Марко.

— За мышь? — усмехнулся он.

— И за нее тоже.

Глава 11

Каир Торренс

Каир крутил в руках обожженную чашку, которую эта девчонка делала какое-то время назад. С ним. Взгляд тут же приковывал след, оставленный их пальцами на донышке. И я зачем-то до тронулся до него указательным пальцем. Шершавый. В голове тут же вспыхнули ее ужимки, тонкая шея, малиновые губы и броское: «для меня это дикость». Разве? Где ты выросла, девочка, что знаки внимания для тебя дикость? Но ведь и позволила же. Эта мысль заставила поехать уголки губ вверх и хмыкнуть каким-то странным мыслям более откровенного толка.

В комнату вошёл Ворн, выметая скрипом двери крамольные сцены из головы, и я поспешил поставить кружку на полку и заняться делом. Слишком много внимания уделяю мыслям не о том. Слишком. А ящики сами себя не поднимут. Нужно было перетащить шамот для скульптуры в подвал, там помещение более влажное, а фаянс для нового заказа в мастерскую. Да еще заняться новым «делом».

Наставник внимательно осмотрел поделку и повернулся ко мне.

— Думал, ты объяснишь ей как правильно отцентровывать и выравнивать. — почему-то я, как всегда, услышал укор в его словах.

— Так и было… сначала. А теперь, что ж… она не идеальная. — кинул взгляд на плавный изгиб.

— Тем и хороша. — понимающе улыбнулся наставник.

Я непроизвольно чуть сдвинул брови, не понимая, он сейчас о чем? Высказывание было не в его духе.

— Ты учил безупречности. — стал заматывать во влажные тряпки большие «бруски» глины, которую следовало спустить вниз.

— Каир, что ты видишь? — взял он чашку в крепкие, но одновременно мягкие руки.

— Испорченный предмет. — Почему-то захотелось ответить совсем не то, что ощущал и уйти от разговора, не обсуждать эту чашку и мысли, связанные с ней. С чашкой, разумеется.

Мастер покачал головой.

— Кому-то дано делать педантично ровные вещи, идеальные стежки, кому-то…

— Кривую утварь? — не удержался от странного зуда опустить столь заточенный акцент на посуду. Это всего лишь кружка.

Он снова покачал головой.