Начатки Крэя

Парнишке, попавшему из далекого прошлого в электрический век, уже знакома эта опасность: разряд тока. Убойный, пронзающий и не щадящий. Сквозь каждый волосок, как через провод, в мозг напрямик неслись стремительные разряды, усиливающие мощь яростным пульсом.

Крэй закусил губы.

«Ни звука. Ни стона.»

Мчащиеся издалека к собрату Блудняки добрались до лагеря с шуршащим треском.

Голубоватый, зеленоватый, красноватый… Из каждого сочилась рыжая слизь.

Парень ощутил, как кончики пальцев немеют. Притяжение, а вместе с ним и молниеносная боль, усилились пропорционально количеству вновь прибывших адских Огней.

«Молчать. Нельзя усугублять ночной оживший кошмар.»

Блудные Огоньки сблизились. Формы песчинок вокруг каждого были схожи. Геометрия повторяла друг друга. Сменялись, синхронизировались в едином такте, свет пламени без дыма тускнел и ярчал.

«Они общаются…» — Крэй терялся в догадках. — «Враждебные ли они? Или вполне дружелюбно настроенные разумные существа?»

Истязаемый юноша не желал узнавать. Он продолжал представлять, глядя на сгоравшие один за другим волоски из густой шевелюры, как в жаре пламени испарится и тело. Стоит только ослабить хватку — Крэя не станет. Ни в этом мире, ни в каком-то другом. Пропадет из бытия. Всё.

«Нет.»

Это решительно не устраивало Крэя. Воля к жизни лишь усилилась, и парень крепче, до крови, вцепился в спасительный грунт.

Теперь, вместе с волосками, в огне испарялись и капли пота. И слез.

Крэй лишь беззвучно мог наблюдать, жёстко прижав пульсирующий язык к небу, пресекая любую попытку стенаний вырваться прочь.

Возможно, парень и справился бы со столь неприятной ситуацией. Возможно, перенес бы в тишине невыносимую пытку электроразрядов. Возможно, даже удержался б в земле, противясь тяге неизведанных Блуждающих Огоньков.

Возможно.

И звук пронзительного крика. И оцепеневшее, отказавшее в момент тело, вздернутое рывком из земли. И истязающая боль в голове, к которой и приложился основной импульс притяжения.

Все в один миг.

И вовсе не из-за ушедшей воли к сопротивлению или иссякших сил. Нет.

Слизь.

Извергающая красные искры при дыхании, отражающая весь свет, как глянец, от своей оранжевой структуры, мерзкая живая слизь.

Сосредоточившись на самоконтроле, не сводя глаз с разноцветных Огней, парень упустил из виду эти комки гадости, что медленно и усердно расползались по всей территории лагеря.

Крэй не заметил, как небольшие сгустки крались по земле и к нему. И не то что бы он мог что-либо сделать, даже если б заметил их ранее. Руки и ноги были зарыты в землю. Ослабив даже одну из конечностей, Крэй улетел бы… как и летел сейчас, кубарем к смертельному пламени.

Пока Крэй всеми силами боролся за свою жизнь с гравитацией и электричеством, слизь беспрепятственно забралась к нему на одежду и упорно обшарила каждый кусочек тела в поисках слабого места.

И нашла.

Таковым стали уши, нос и глаза… Слизь практически не ощущалась до момента попадания в уязвимые органы. А в них — начала нагреваться, преобразовываться в твердь. Шипастой структурой, остро впиваясь внутрь, жадным паразитом, вцепившимся в нового хоста. Такой внезапной атаки Крэй выдержать никак не смог. И вот он в полете, летящий навстречу к смертоносному Блудничку.

Крэй не готов умирать. Никто и никогда не готов, особенно в свои неполные шестнадцать. Или восемнадцать… Крэй точно так и не знал. Любой возраст — неподходящий и нежданный для смерти.

Юноша зажмурился.

«Хорошо бы сейчас вновь перенестись и очутиться в ином мире, подальше от всего этого ужаса…»

Но чуда не произошло.

Боль, жар, ток. Все продолжалось. Крэй чувствовал, страдал и кричал.

Все еще оставаясь живым.

Пламя не поглотило его, как волоски, не уничтожило, как песчинку, чего Крэй так боялся.

Открыв глаза, Крэй понял.

Он завис в воздухе, двигаясь по орбите одного из Огней. Жар ощущался, но не губящий, цветное пламя даже не причиняло вред коже.

Существа не желали его истребления. По крайней мере, пока не изучат парня, его враждебность и степень угрозы.

Блудняки беспорядочно закружились вокруг парня, меняя формы, размеры, узоры незамысловатых символов из мелких песчинок.

— Чего вам надо? — прохрипел Крэй на русском, выкашливая затекшую через нос в глотку слизь.

Огоньки замерли. Песчинки, что сумбурно перестраивались в символы-общения Блудняков, перестроились в линию, подобную пульсовой диаграмме. Четкая, повторяющуюся быстрыми циклами. Ритм сердца.

— Что вы хотите от меня⁈ — Крэй повысил голос, а линия диаграммы задрожала в ответ, изменив пульсирующую волну на звуковую.

В этот раз он заговорил на немецком. Уж если пробовать общаться с неизведанным, то всеми доступными способами. Без угрозы, без ненависти. С большей уверенностью и напором, пытаясь докричаться до несуществующих ушей Огоньков. И, судя по выстраивающимся в линию сердцебиения и речи песчинкам, Огоньки также ищут способ связи.

«Как-то же они воспринимают информацию, если досконально облетели лагерь, анализируя и общаясь друг с другом?» — Крэй сосредоточенно думал, боль отошла на второй план.