Начинающая Богиня

Эльдар и Ратмир… то есть Эльдариил и Ратмиррен пришли через несколько минут и вопросительно уставились на меня. Я же честно открыла барьеры и приготовилась к ощущениям. Итак, что мы имеем — интерес, правда не такой уж острый как у бабушки, легкое недоумение и… хм… нежность? Это от кого? Окинула этих двоих взглядом. Почему-то сильно захотелось растрепать Эльдару волосы, слишком уж идеально они свисали, волосок к волоску… А Ратмиру расстегнуть ворот рубашки… а то закрыт на все пуговицы, аж бесит! Та-а-ак… тряхнула головой.

— Расскажи-ка мне о своем дяде, Эльдар, — ёлки, все время забываю, что он и Ратмиру тоже дядя вообще-то.

— Ммм… А что рассказать, ты же его видела. Он император. В нем сочетаются все недостатки и достоинства нашей расы в гипертрофированном размере.

— Он эмпат? — спросила я.

— Как все мы, — ответил вместо Эльдара Ратмир. — А что?

Я отрицательно покачала головой и задала встречный вопрос:

— А почему ты сказал, что не надо было его сюда пускать?

Эльфы дружно опустили глазки, а на эмоциональном фоне отразилось… смущение?

— У него… несколько странное влияние на окружающих, — выдавил из себя Эльдар.

— Какое же? — не сдавалась я.

— Это сложно объяснить…

— Попытайся все же, — попросила я.

— В его присутствии порой возникает стойкое, зачастую беспричинное, желание его стукнуть, прибить, или вообще убить, — не стал церемониться Ратмир, и усмехнувшись, добавил: — Многие не сдерживаются. Но Тэруалон сильный воин и заканчивается это обычно плачевно для нападающего.

— И чем это обусловлено? Такая особенность, в смысле? — продолжала допытываться я.

— Он когда-то давно неосторожно проклял сам себя, — ответил Эльдар и сразу же уточнил: — «Неосторожно» по официальной версии, на самом деле он сделал это намеренно, рассчитывая, что проклятие в скором времени лишит его жизни…

И Эльдар поведал, как в первые дни после наложения на себя проклятия, Императора стали вызывать на поединки чести его же подданные, его лучшие друзья и соратники. По каким-то никчемным поводам, надуманным причинам. Поначалу он радостно принимал вызовы и сражался на дуэлях, надеясь принять смерть от одного из своих друзей. До тех пор, пока не убил троих. Проклятие сыграло злую шутку — его ненавидели, но эта ненависть делала его неуязвимым в сражении, как будто руководила им. Поддаться и подставиться под клинок соперника просто не получалось. Осознав этот факт, Тэруалон заперся в башне на несколько месяцев. Пытался умереть от голода. Эльфийская регенерация, усиленная действием проклятия, не позволила ему и этого, как не позволила и убить себя любым другим способом. Отчаявшись свести счеты с жизнью, он создал уникальный щит, экранирующий окружающих от воздействия его эмоций. Щит работал прекрасно, но держать его долго Тэруалон не мог. Двенадцать часов, от силы двадцать и к концу он еле сдерживал постоянно нарастающее раздражение на всё и всех.

Эльдар замолчал, опустив голову, а я припомнила, как началось мое «отравление» — именно с раздражения на всё и всех. Это же был просто ужас какой-то! Если он испытывал то же самое, то можно понять, почему так сдержанно общался. Он вообще еще очень хорошо держался.

— Почему он хотел умереть? — задала вопрос, уже заранее предчувствуя, что ответ мне сильно не понравится.

— По слухам, это произошло из-за вашей матери, — добил меня Ратмир.

Я выдохнула сквозь сжатые зубы. Мамочка моя, ну ты же Богиня была, не могла найти мужику достойную эльфийку, коль самой без надобности оказался? Или благословить его чем-нибудь полезным, чтоб о любви в ближайшие пару тысяч лет не думалось?

— М-да… и что, с этим нельзя ничего сделать? Как-то снять это проклятие? Нейтрализовать?

Эльфы дружно покачали головами.

— Если бы он не сам… тогда еще был бы шанс. А так, отрицательное энергетическое воздействие шло изнутри и затронуло всю его суть. Чтобы его снять… ему надо умереть и возродиться. Но именно это он как раз и не может сделать. Поэтому вынужден жить со своей ненавистью и постоянно контролировать себя, чтобы не навредить окружающим. А «под щитом» с ним совершенно невозможно разговаривать… — сказал Эльдар и тут же добавил: — Да ты же видела…

— Но он же Император! — возмутилась я. — Как он управляет страной, если ему приходится ограничивать общение не то, что с подданными, а вообще?

— В письменном виде. Указами, — ответил Ратмир.

Я задумалась. Ненадолго. А потом меня озарило. Я улыбнулась и, прищурив глаза, посмотрела на эльфов.

— А что если… я благословлю… — вытянула руку вперед и повела ею из стороны в сторону, выбирая между ушастыми. — Тебя! — наконец остановилась на Эльдаре. — Даром нейтрализации отрицательных энергетических воздействий. Да, точно! — возбужденно воскликнула я и, не дав никому опомниться, выпалила: — Благословляю тебя, Эльдариил, даром нейтрализации отрицательных энергетических воздействий! — как только я закончила фразу, зрение неожиданно автоматически переключилось на альтернативное и я отчетливо увидела серебристую плеть, отделяющуюся от моей руки и принявшуюся вырисовывать какой-то узор на ауре Эльдара…