Начинающий писатель [СИ]

Водила, старый тучный армянин с орлиным носом, подозрительно посмотрел на меня, предварительно смерив оценивающим взглядом, как будто готовился начать торговлю за первые несколько километров пути, но заметив в моих руках остатки денег, каким-то чудом сохранившиеся после попойки в баре, одобрительно кивнул и попросил сесть в салон, предупредив, что если меня начнет тошнить, блевать придется в специальный пакет.

— Вот, — протянул он мне черный широкий пакет, — только не на сиденье, понял?

Я кивнул и сжал края пакета в своих руках. Машина тронулась с места, выехала на проезжую часть и быстро понеслась по еще пустым улицам, удаляясь все дальше от стартового места.

Мне хотелось спать. Очень сильно. И колыхавшая меня машина чуть было не заставила обрубиться прямо в салоне. Глаза слипались, в желудке постоянно происходило что-то страшное и последнее о чем мне хотелось думать в этот момент — это как я начну крепко-крепко стягивать у себя возле рта черный пакет, куда бурным потоком хлынет все то, что еще не смогло перевариться в желудке со вчерашнего вечера.

Вскоре свернули в сторону. Через пару километров должен был появиться знакомый дом Евгения — двухэтажный коттедж, который писатель отбахал себе пару лет назад, получив самый большой гонорар за свои произведения и премию — как самый тиражируемый писатель года.

Он гордился этим титулом и всячески пытался укорить меня в том, что я не хочу получить все то, что он имел к этому моменту, а имел он многое и многих. Несмотря на семейный статус, Евгений был падок на женщин и никогда не пропускал возможности «поговорить о деталях будущего романа наедине», если того хотела его горячая поклонница. Света смотрела на это сквозь пальцы, считая, что все творческие люди немного «того» и редко умудряются держать свой член в штанах, когда красивая женщина сама ложиться перед ним на постель.

Вскоре из-за густых крон каштановых деревьев появилось очертание знакомой крыши, потом забор, соседи и автомобиль жены Евгения, которая очень редко выезжала на нем, дорожа им и боясь разбить в бурном автомобильном потоке, где она, как женщина, всегда терялась и чуть было не бросала руль в критических ситуациях. Но тут явно было что-то не так и уже выйдя из салона и расплатившись, я прямиком направился к новехонькой «хонде», силой удерживая рвотный рефлекс внутри себя.

Внутри никого не было. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что в такую рань здесь еще никто не ходил по улице и даже собаки, лаявшие обычно при появлении незнакомца чуть ли не за версту, не давали о себе знать, что вызвало внутри меня резкий непроизвольный толчок, превратившийся вскоре в неприятную жидкость, полившуюся бурным потоком прямо изо рта.

Я блевал и приятного было мало. Желудок дико скрутило, во рту появилось ощущение разлитой кислоты готовой разъесть все мои внутренности и превратить все одну сплошную вонючую массу.

Стоять, скорчившись у бетонного столба, пришлось недолго. Знакомый голос, окликнувший меня по имени, позвал меня дважды, прежде чем я смог оторвать голову от земли и посмотреть в прекрасные женские глаза.

Она всегда была моим предметом зависти по отношению к Евгению. Меня нисколько не волновала его творческая жизнь (хотя кому я вру, волновало и это тоже), ни его гонорары, ни его тиражи — все это отходило на второй, третий, иногда даже на последний план, когда на сцену выходила она.

Света была высокой — почти метр девяносто, красивой, стройной (не худой), с длинными русыми волосами и большими глазами, всегда впечатлявшими меня своей красотой. Мне всегда казалось, что Евгений незаслуженно владел ею. Она досталась ему как-то легко, как-то совсем без страданий. Если моя жизнь и отношения с Мариной были буквально наполнены до самых краев проблемами, то жизнь Светланы и Евгения напоминали мне сюжеты моих коммерческих книг, где всегда идиллия, где любовь непременно побеждает и герои таки обретают райское счастье и блаженство в объятиях друг друга.

Но так не бывает…

Мне было известно это как никому, и такая «идеальность», пусть и с примесью безразличия на загулы супруга, только укрепляла мои подозрения.

— С тобой все хорошо? — спросила она, подойдя ближе и слегка приподняв.

— Я тебя не видел.

— Да, — ответила она, — я оставила машину здесь и пошла в обход, чтобы открыть двери гаража изнутри. Чертова электроника постоянно сбоит и иногда дистанционно не открывает двери.

Я кое-как смог выпрямиться. Посмотрел на нее и только сейчас заметил в отражении автомобильного стекла, насколько плохо я выглядел в этот момент.

— Ты случайно не с «моим» тусил?

Я отрицательно покачал головой.

— Мы уже давно не виделись.

— Правда? Мне всегда казалось, что уж писатели это такие компанейские ребята — вечно вместе, вечно пьяные. Как братья.

— Нет.

— Ну да ладно. — она ушла в сторону и направилась к широким дверям. К этому моменту они уже поднимались вверх, открывая машине Светы дорогу в гараж. Она загнала автомобиль. Потом вышла ко мне и помахала рукой.