Начинающий писатель [СИ]

Следующим утром я приехал в издательство и там уже каким-то образом знали о чем пойдет речь. Редактор все еще отходил после побоев со стороны Евгения и слегка нервничал, когда я объявил ему о том, что намерен разорвать контракт и вернуть все выплаченные мне авансом деньги.

— Ты спятил, Вик.

— Отдайте все это Евгению.

— Этому психу? Он же не контролирует себя! И с чего этого вдруг ты переоделся в мать Терезу?

— Мне все надоело. Хочу сказать вам всем открыто: я не могу больше писать это дерьмо. У меня нет больше сил.

Редактор выслушал мои слова и указал на кресло.

— Сядь.

Потом вышел из-за стола, закрыл на замок дверь и отключил телефон, чтобы ему никто не мог помешать во время разговора.

— Знаешь, Виктор, я был о тебе более высокого мнения. Мне казалось, что ты уже понял, что и как в этом мире делается и на что нам всем приходится рассчитывать. Неужели ты наивно полагаешь, что пожертвовав собой ради этого бездаря, ты сделаешь лучше себе, а? Ты же хоронишь себя заживо. У тебя есть талант, который может принести золотые горы. Ты будешь богат, ни в чем и никогда не станешь нуждаться. И вот сейчас, когда тебе нужно сделать всего один шаг навстречу мечте, ты разворачиваешься и даешь заднюю? Зачем?

Я достал из кармана свернутый договор и положил на стол.

— Мне неприятно больше участвовать во всем этом.

— Вот так, значит, да?

— Вчера я был у Евгения, он готов приступить к работе в любое время.

— Ты точно решил, что хочешь разорвать контракт?

— Да.

— Обратного пути уже не будет.

— Черт с ним.

Редактор кивнул головой. Взял договор, развернул его и быстро пробежался глазами по основным условиям, после чего позвонил своему помощнику и дал указание приготовить все остальные необходимые документы.

— Деньги вернешь сегодня.

— Они со мной.

— Еще лучше. Сейчас придет мой помощник, сходите с ним в бухгалтерию и там тебе все расскажут как надо.

На этом все и закончилось. И сказать по правде, я был этому чертовски рад. Формальности пришлось улаживать еще несколько дней, документы, бумажки, чеки и прочая ерунда, которой требовалось отдать некоторое время, чтобы больше не сталкиваться с ней. После трех суток муторного выхода из договора, я наконец смог почувствовать себя свободным. На душу больше не давило мерзостное ощущение, стало легче. Звонок Евгению немного приободрил его. Он говорил живо, прослеживались даже нотки радости, когда он рассказывал как опять вернулся к работе и как вновь почувствовал себя писателем.

Я улыбался, когда слышал все это. Было приятно понимать, что ты помог человеку не просто найти работу, а подарить ему смысл жизни.

— Ты правда так поступил? — спрашивала Марина, когда мы снова встретились с ней.

— Да.

— А твоя карьера?

— Черт с ней. Мне нужна большая передышка. Я хочу отмыться от всей этой грязи.

— А поклонницы?

— А что с ними не так?

— Но они ведь расстроятся.

— Да, я знаю.

— И ты перестанешь писать?

— Конечно нет, но в этот раз это будет нечто иное.

— Ты остался таким же как и тогда, когда я впервые встретила тебя. У тебя единственного хватило храбрости подойти ко мне тогда, как и сегодня не побоялся сделать очень рискованный шаг. Не страшно?

— Нет. Ни капельки.

— Но ты ведь лишился всего.

— У меня и так ничего не было. Как можно потерять что-то, чего у тебя нет? Я уже однажды пошел на сделку с совестью, больше не хочу.

— А будущее?

— Оно прекрасно.

— Правда?

— Абсолютно. Я твердо в это верю.