Начисто

– Зачем? Зачем ты это все делаешь?! Зачем ты рушишь все, что мне дорого?!

– Кто дорог? Этот молокосос? Пф-ф-ф.

– Ненавижу тебя!

– Это я сто раз слышал. Завтра ты запоешь по-другому.

– Игорь… – прошептала я, ощущая исходящую от него угрозу, как что-то совершенно реальное. – Ты о чем? Что ты задумал, а? Остановись.

– Это лишь в твоих силах.

– Игорь…

– Ты сегодня пойдешь и скажешь, что между вами все кончено. Соберешь вещи. И вернешься домой.

– А иначе, что?!

– Посмотришь.

– Надеешься меня запугать?! Да пошел ты!

В ту ночь я не собрала вещи и не вернулась. Из принципа. Мой принцип стоил Моту ареста и обвинений в хранении наркотиков. Которые ему, конечно, подбросили. И пусть срок ему грозил небольшой, я сдалась. Было несправедливо, что ни в чем не виновный парень страдал только потому, что выбрал не ту женщину. Мое счастье было призрачным и невероятным. Зря я в него поверила.

– Твоя взяла. Останови это, – попросила я вечером следующего дня.

– Что именно? – усмехнулся Молотов, деловито откладывая в сторону очки.

– Ты знаешь. Не надо давать делу ход. Это лишнее.

– Он пытался отнять мое. Думаешь, я должен вот так это оставить?

– Мот не знал, что я – твое… – сиплю, утыкаясь взглядом в пол. – Он думал… Он был уверен, что я свободна.

– Зачем же ты врала мальчику? Теперь у него вон сколько неприятностей. Нехорошая Яся.

– Ты можешь все отыграть.

– Для чего мне это делать?

– Потому что я тебя об этом прошу.

Меня колбасит и трясет. Бросает от одной эмоции к совершенно ей противоположной. Мне хочется забиться в угол и выть, потому что я не понимаю, за что мне все это!

– Попроси лучше, Ясенька. Ты же знаешь, тебе я все прощу. Иди ко мне. Я тут понял, что пиздец как по тебе соскучился.

Пряжка ремня звенит ровно в такт моим рвущимся со свистом нервам. Хочется, срывая горло, орать – ну за что ты так со мной? За что, мать его?! Я же для тебя все что угодно… Я сколько лет тебя одного ждала! Ты же сам не хотел… Ты же сам других трахал! Ну что ж ты со мной – как с собакой на привязи, Игорь?

Но мне нельзя. Нельзя скандалить. Мне нужно остановить все происходящее, пока делу не дали ход. И поэтому я послушно опускаюсь к Молотову на колени. Прохожусь, как ему нравится, коготками чуть выше белоснежного воротничка.

– Я тоже виноват, Ясь. Замотался в последний год, да? Не уделял тебе внимания. Знаю. Исправлюсь. Ну, ты чего ревешь?

Потому что ты ломаешь меня. И понимаешь это. Ты, сука, понимаешь! И все равно ломаешь. Ядовитая, Игорь, твоя любовь.

– Глупенькая моя, скучала, да? Мальчишку этого завела, чтобы привлечь внимание? Получилось, – смеется, лаская мою грудь.

– Конечно, – подставляюсь, чтобы Молотову было удобнее. Он сжимает зубами сосок, а пальцами проникает под трусики. Я закатываю глаза. – Т-ты же все про меня знаешь. Это все мои игры. Отпусти парня, Игорь. Он ни при чем. – Отвожу его руки и, опустившись на стоящий колом член, несколько раз с силой его сжимаю мышцами. – Пообещай!

– Еще! – рычит.

– Пообещай, что его отпустят.

– Черт с тобой! Двигайся! – Задницу обжигает шлепок. От облегчения тело обмякает, и я повисаю на Молотове безвольной тряпкой. У Мота все будет хорошо. Все хорошо, цена не имеет значения. – Две палки, и кончила? Молокосос не справлялся? – Бурчу что-то невнятное. Игорь довольно фыркает. Кусает меня за ухо, вколачиваясь снизу, как отбойный молоток: – Вот глупая ты баба, Яська. Знаешь ведь, что на моем хуе твое место, а все равно ищешь что-то… Вот скажи, ты под ним так стонала?

– Вообще-то это ты подо мной. – От его движений у меня клацают зубы, но я все равно хочу хоть так его осадить. Хоть так! Терять мне уже нечего. Внутри – дыра с обугленными краями. Выжженная непролитыми слезами, как кислотой. Чего плачу, спрашивается, кого оплакиваю? Ту женщину, которой мне уже никогда не стать?

Я плачу, да. В душе обливаюсь слезами! А Молотов, напротив, откидывает темноволосую голову и ржет. Ему смешно. На шее вздуваются жилы, проступают толстые вены. Перед глазами проносятся картинки, как я резко опускаюсь и рву его глотку зубами.

– Ну, трахаю-то тебя я.

Он заканчивает в два болючих рывка. Я повисаю на нем безвольной сломанной птицей. А Игорь ласково водит по моим плечам и голове ладонями и дрожит, дрожит... А как дрожь стихает, сбрасывает меня с колен и, застегивая ширинку, негромко замечает:

– Больше никаких кобелей, Яся. Не сказать, будто я не понимаю, что сам во всем виноват, но ты меня достаточно наказала. Хватит.

– А ты меня? Сколько женщин у тебя было кроме Ларисы, а?

– Не так много, как ты придумала. И ни на одной из них я не собирался жениться.

Что?! У меня, кажется, истерика.

– Потому что ты уже женат!

– Через два года Лешка отправляется в колледж. Я разведусь сразу, как сын обустроится. Таскаться не буду. Слово даю. Ты женщина, которую я хочу видеть рядом. Все?

Как у него все легко! Мне его убить хочется за эти слова. Впиться ногтями в морду. Но пока он не отдал команду насчет Мота, я не могу. Да и потом нужно будет выждать какое-то время.

– Яся! Ясь!!!

Возвращаясь в сегодняшний день, с удивлением гляжу на Валюху, щелкающую пальцами у моего носа.

– Чего?