Начни сначала

– Я его прощаю, – подумала Доун, аппетитно откусывая свою булочку. Посыпка из шоколадной крошки прилипла к ее губам.

Скотт уставился на свой пончик, словно увидел там что-то живое.

– Я бы хотел его ненавидеть, но не смогу, ведь он приносит мне пончики.

Я поломала брауни на мелкие кусочки кофейной ложкой и положила один себе в рот. Потом указала на Скотта.

– Теперь ты знаешь, как у меня дела.

– Но что же нам теперь делать? – спросила Доун.

– Будем есть свои десерты? – Я радостно выдохнула. У брауни была жидкая шоколадная сердцевина. Кофе. Музыка. Шоколад. Единственное, что нужно было сделать Кейдену: он знал, как завоевать сердце женщины и ее друзей.

– Но это не значит, что поиск соседа по комнате закончен, правда же? – спросила Доун. – Я напомню, что мы уже повесили объявления повсюду.

И это правда. А на конец недели у нас был назначен открытый показ, на который мог прийти любой, кто захотел бы взглянуть на комнату в моей квартире.

– Одно другому не мешает. – Скотт одним пальцем выковыривал начинку из своего пончика, что было отвратительно и мило одновременно. Облизав палец, он поднял его вверх. – Только то, что эти двое объяснились, не означает, что им снова придется жить вместе. Может, эта независимость пойдет вам на пользу.

Он был совершенно прав. Дело Кейдена и меня не имело никакого отношения к нашим квартирам. Учитывая, что одна комната мне совсем не нужна, а арендная плата была выше моего запланированного бюджета. Поэтому я бы все равно искала соседа или соседку – независимо от того, насколько вкусным был наш десерт.

Оставшаяся неделя прошла аналогично. Утром я находила небольшой сюрприз на своем коврике, моя машина была почищена, и Кейден приносил мне и моим друзьям десерт. Вечером он звонил, чтобы спросить, как у меня дела и как прошел мой день. Он сдержал свое обещание и ежедневно заставлял меня улыбаться.

Никогда он не целовал меня и не прикасался ко мне больше дозволенного, что уже через день-два сводило меня с ума. Я так жаждала его близости, но именно я просила его о времени. Я по-прежнему была убеждена, что нам не следует спешить, но каждый его жест был таким ласковым, что я едва контролировала свои чувства. Когда он снова исчезал после коротких визитов в обеденный перерыв, мне каждый раз приходилось сдерживать себя, чтобы не побежать за ним.

Когда я вернулась домой в четверг, то снова нашла пакет на своем коврике. Он был большой и тяжелый, и я с трудом подняла его на стол в гостиной.

Я небрежно сбросила куртку и шарф в прихожей, а затем, заламывая в предвкушении пальцы, принялась открывать пакет. Мне не терпелось увидеть, что Кейден придумал на этот раз.

И он не разочаровал.

Мои нервные движения замедлились, когда я поняла, что находится внутри коробки. Очень осторожно я потянула и отодвинула в сторону кусочки пенополистирола.

Это были фоторамки. Фоторамки разных размеров и цветов с красочными узорами и из различных материалов. Но красота была не в самих рамках, а в фотографиях, которые в них находились.

Там нашлись селфи, которые я сделала с Доун, а также фотографии Доун, Скотта и меня. На одном я сую язык в ухо Скотта, а Доун двумя пальцами растягивает рот и прищувается.

Скотт сделал восторженное лицо, как будто ему было приятно ощущать мой язык в ухе. Это была самая сумасшедшая фотка, которую мы когда-либо делали, и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы заставить меня улыбаться.

Потом я вытащила еще три рамки. В первой была черно-белая фотография Кейдена, Спенсера и меня, сделанная Моникой. Я лежала на спине, свесив голову на край дивана и вытянув ноги. Что именно я тогда делала, я уже не помню, но, хотя мое положение могло быть не особенно комфортным, выглядела я вполне счастливой. Кейден, напротив, смотрел на меня со сдвинутымм бровями и сложенными на груди руками, а Спенсер улыбался в камеру и, казалось, был единственным, кто знал, что в тот момент нас фотографировали.

Вторая фотография была наша с Кейденом. Я не знаю точно, кто это сделал, но кто-то высунул язык, и Кейден рассмеялся. Фотограф нажал на кнопку фотика в нужный момент. С приятным теплом в животе я рассматривала морщинки от смеха на лице Кейдена.

В третьей рамке было фото, сделанное мной и Кейденом в Портленде. Каждый из нас держал перед лицом обложку виниловой пластинки, чтобы создать иллюзию, что лицо на обложке наше собственное. Я еще помню, как сильно мы смеялись за этими пластинками. Этот день я хотела бы запомнить навсегда. Я осторожно провела пальцами по изображению.

Только после этого я достала из коробки самую большую рамку. Она была массивной и тяжелой, тогда я перевернула ее и положила на колени. Затаив дыхание я рассматривала фото. Оно было сделано сзади, когда я сидела на нашей любимой смотровой площадке и смотрела вдаль. Мои волосы были откинуты ветром в сторону, небо на заднем плане представляло собой смесь красного, фиолетового и оранжевого цветов. Я откинулась на руки, была расслаблена и выглядела свободной.