или та самая проселочная дорога, которая пролегает вдоль ж\д полотна, уходя за черту города в район частных домов и дач с пышными садами, жмется там к насыпи и превращается в узкую тропку, по обеим сторонам густо заросшую высокой травой, по ней он ведет теперь Харви, чуть-чуть захмелевшую и пропахшую горьковатым можжевеловым ароматом. салатовой палитрой на востоке брезжит рассвет, что он отмечает с неудовольствием, походя запечатлевая в памяти силуэты спальных многоэтажек, будто выписанные тушью на фоне светлеющих небес. эта тушь все обезличивает и склеивает воедино, словно кулисы, а тихий щебет первых птиц вопросительно виснет в торжественной предутренней тишине, лишь добавляя миру павильонности, и его это раздражает, рассветы — это вообще отвратительно, если отвлечься от зрелища, время запуска всех рамп и шумов, неизбежно отвлекающих и стесняющих, они наседают на уши, набиваются в череп и мозолят глаз до заката, к которому обычно уже так застирываешься и устаешь, что даже сон не всегда в помощь, хотя только спать в такие ярко-белые дни и возможно.
— Наверное, она над ним издевается. Он мне в деталях не рассказывал, но судя по тому, что я слышал, выходит как-то так, что она все время норовит его унизить, но когда он от этого устает и пытается прекратить, она специально делает так, чтобы он передумал. А еще она к нему пристает, а потом зачем-то говорит, что это он первый начал. Я же говорю, странно, в общем, — невпопад говорит Иден, возвращаясь к теме, заглохшей ранее на его безответности, без особой надежды на исключительную наивность Харви или ее чрезмерное опьянение. не сказать, чтобы это так уж его занимало. в каком-то смысле сходство оказывается проблемой потому, что слишком просто обесценить качества, которыми располагаешь сам. в каком-то смысле все ясно, как наступающий день. неважно, верит Харви в баечку о его дурацком неведомом товарище, или нет — она, кажется, совершенно не беспокоится.