Над Арктикой и Антарктикой

Приледнившись, Виталий Иванович зарулил к самому краю льдины, чтобы не мешать посадке Титлова. Мы с Иваном выскочили с буром быстро проверить толщину льда. Но Титлов сел, не дожидаясь: видно, он тоже был уверен, что лед не меньше метра. И действительно, бурение показало сто двадцать пять сантиметров. Внутренне я был доволен (не ошибся в своем определении!). Однако похвалы не последовало — видимо, командир считал, что так и должно быть.

Водопьянов, Титлов и Масленников уединились для обсуждения дальнейших планов. Решили, что Титлов остается дежурить — он держал связь с флагманским самолетом Мазурука, на котором находился и начальник Главсевморпути Василий Федотович Бурханов. А мы должны были попробовать поискать льдину получше. Даже если не найдем, то осмотрим как следует район — нам ещё предстояло выполнить здесь несколько гидрологических наблюдений с посадками на лед.

Взлететь, однако, оказалось не так–то просто. Полный газ, но самолет неподвижен. Ваня Крючков в поте лица работает «микрометром». Лупит по примерзшим лыжам так, что самолет дрожит. Безрезультатно. Масленников дал штурвал от себя, на себя — хвост приподнимается и опускается, но самолет стоит как припаянный. Да и на самом деле припаянный. Убираю газ — машина снова вздрагивает от ударов Ивана. Даю газ, штурвал от себя — никакого эффекта Летчики и двигатели явно перегрелись, хотя мороз минус двадцать пять градусов.

— Выключай моторы, пусть остынут, — командует Виталии Иванович.

— Да… Быть здесь СП–4, льдина не отпускает, — шутит бортмеханик, выключая двигатели.

— Сколько раз зарекался не торопиться, — словно бы оправдывается командир. — Нужно было, как всегда, кружок сделать да и встать на свой след. Тогда бы льдина отпустила сразу.

— А чего же не сделал? — подковырнул бортмеханик.

— Чего–чего? Не хотелось, чтобы Титлов зазря в небе крутился, тратил горючее.

Мы сидели на своих местах, остывая вместе с двигателями. Каждый думал, наверное, что бы ещё придумать в дополнение к «микрометру». У меня в голове рождались десятки проектов: подкопать под лыжами лопатой, подпилить тросами, подвести электрообогреватели к подошвам лыж… Ни одного проекта я высказать не успел, в кабину вошёл Титлов.

— Прилип, Виталий?

— Прилип, хорошо прилип.

— Есть предложение.

— Согласен на любое, давай.

— Предложение такое — я встану к тебе сбоку под девяносто градусов и дуну в хвост, а остальной народ поможет тянуть за хвост верёвками. Добро?

— Давай, попробуем.

Привязали за хвостовое колесо два конца, Титлов подогнал сбоку свой Ил–12, Иван ещё разок поработал как следует «микрометром». Ну, с богом. Все тянут, Титлов дал полный газ, стоя на месте, и поднял настоящую метель в нашу сторону.

— А ну, дёрнем ребята. Раз… ещё раз-Самолет вздрогнул, и… эксперимент Титлова полностью удался. Как говорится, все способы хороши, когда результат положительный.

Взлетели, набрали шестьсот метров. Курс на северо–восток. Погода ясная, ни одного облачка. Среди нагромождений торосов часто просматриваются ровные поля, но либо они малы по размеру, либо рядом нет хорошей паковой льдины для лагеря.

Прошли сто километров, сделали несколько виражей. Взяли курс на запад, прошли ещё сотню километров. Картина та же: площадки есть, подходящей для лагеря льдины нет.

— Видно, Титлов хорошо просмотрел этот район, дальше уходить нет смысла, — проговорил Аккуратов

— Ты прав, Валентин Иванович, — согласился командир. — Передавай, Николай: подходящею ничего нет, возвращаемся.

При подходе снизились до трехсот метров. Наш аэродром заметили ещё издали по клубам снежной пыли от взлетающего самолета.

— Смотрите, Титлов не дождался нас, улетает, — предположил бортмеханик.

— Да нет, это Мазурук взлетел, — поправил Аккуратов. — Видишь, вон второй Ил–12 стоит.

Виталий Иванович взял управление, прошел над нашим аэродромом с посадочным курсом. Взлётно–посадочная полоса была уже хорошо заметна по многочисленным следам лыж и колес. Взлетевший самолет делал левый разворот, ложась на курс; вторая машина уютно расположилась на стоянке, около нее привычно ковырялись бортмеханики; а третий, наш самолет, заходил на посадку Все это вместе создавало впечатление обжитою, давно работающего аэродрома.

Виталии Иванович, наученный горьким опытом, сразу после посадки сделал круг и встал на свои лыжный след.

— Теперь не прилипнем, как утром.

— Посмотрим, посмотрим, — недоверчиво покачал головой бортмеханик.

В кабину уже поднимались Титлов и Толстиков. Судя по всему, они торопились, а нам не терпелось узнать последние новости.

— Во–первых, — начал Титлов, — привет вам всем от Водопьянова и экипажа Маэурука. Михаил Васильевич улетел с ними.

— Спасибо. А куда они пошли?

— Пошли в район будущей СП–3, там Котов сидит. А во–вторых, должен вам сообщить, что Бурханов окончательно утвердил эту льдину для СП–4. Мы сейчас уходим на Шмидт, а вы остаетесь здесь дежурить…

— Саша, начинай строить будущий «город», — перебивая Титлова, с улыбкой дал команду Масленников.